- Что за воду видел Тасуки? - спросил Тирико, как раз когда первые струйки нашли путь в комнату.
Нурико успел лишь ахнуть, а Миаку захлестнул поток.
- Миака! - но крик Таки был заглушён хлынувшей в его лицо водой.
В Конане бушевала стихия. Ливни не прекращались, и обычно спокойные реки точно сорвались с цепи
Вода затопила дом...
- Така! - но водяные стенки не выпускали Судзаку но мико.
- Вот! - воскликнул Тасуки, по плечи в воде. - Так же, как в прошлый раз!
- Что это за вода?! - Нурико был в том же положении. - Даже духи, как я, не могут в ней двигаться!
Издав досадливое восклицание, Хотохори заметил:
- Она живая!
Рядом с ним вынырнул Титири, * слипшиеся волосы на глазах:
- Хико! Прекрати, но да! - Тирико, вцепившийся в плечо Мицукакэ, вместе с целителем во все глаза смотрел на монаха. На лице старшего из двоих застыло напряжённое выражение.*
- Покажись! Хико-о!
- Титири-сан... - позвал Тирико, слушая истеричный голос товарища.
- Титири... - произнесла заключённая в водную сферу Миака и тут же обернулась к кругу с размытыми границами, где в чёрно-белом кино боролись двое мужчин... - круг приблизился - нет, мальчишек... Они стояли на кромке берега, крепко вцепившись в руки друг друга, и голос того, кто был дальше от края, вопрошал:
- Почему... Отчего ты предал меня?! Хико!
- Это... Это голос Титири? - узнала девушка.
- Верни! - раскосые бешеные глаза были сухи, но в голосе звучали слёзы. - Верни её! - кинжал сиял между лицами, как единственный луч света в этот ненастный день.
- Ходзюн!.. - вскрикнул второй.
- Какого чёрта, кто это? - скорее устало, нежели удивлённо поинтересовался Тасуки.
- Это Титири... - объяснил державшийся за него Така. Упомянутый монах перед ними явно не слышал и не видел никого, кроме тех, в круге, мокрые волосы спадали на маску, лишённую всяческого выражения.
Всплеск! Всплеск! Всплеск! Земля под ногой осыпалась во взбесившуюся реку. Всплеск! Всплеск!
Ещё не осознав этого, человек падает. Всплеск! Всплеск! Тянущуюся руку перехватывает за запястье другая. Тот, кто схватил, сам не верит происходящему, спадающие волосы как-то снова подчёркивают, что он - лишь мальчишка.
- Прекрати...
Всплеск! Всплеск! Всплеск!
- Ходзю-уун! - истошно кричит тот, что в реке. Пальцы его товарища безвольно разжимаются, и руки оказываются разъединены.
- Прекрати... ПРЕКРАТИИ!!! - вся суть, всё естество вложены в этот вопль, почти видно, как исторгает его вскинувший голову человек, в котором трудно сейчас опознать Судзаку сэйси Титири. И, словно в ответ, к нему стрелой летит водный залп, вонзаясь в потерявшего маску монаха и почти вбивая его в стену. Короткий вскрик тут же обрывается.
- Титири! - на лице Нурико гнев.
- Титири... - И Нурико, и Хотохори оборачиваются туда, где в сфере заключена Миака, туда, откуда раздаётся полный холодной ненависти голос. - Нет - Ходзюн. - За Судзаку но мико появляется сияющий силуэт с рваными крыльями. - Ты помнишь это?
Сияние исчезает, и взорам ситисэйси предстаёт красивое лицо человека, держащего под контролем свою ярость. Меж нахмуренных бровей над суженными тёмными глазами украшение - серый камешек в виде плоского диска с отверстием посередине. Непослушные иссиня-чёрные волосы выбиваются из причёски-узла со всех сторон головы. За плечами - кожистые крылья.
- Восемь лет назад... Так ты убил меня. - Така и Тасуки слушают, стиснув зубы. - Поэтому я всё отниму у тебя! - Перед спокойным врагом - испуганно-растерянная Миака. - Всё, что тебе дорого. - Слушатели словно онемели. - Я отниму Судзаку но мико!*
Така непроизвольно ахает. Ледяной и безумный взгляд обращается к нему:
- Если захотите вернуть её, приходите ко мне в любое время.
Преодолевая отнюдь не метафорические путы воды, Така протягиваетруку:
- Миака-аа!
- Така! - кричит девушка, когда её захлёстывает вода. - Така-а!
Сфера превращается в клубок водоворота, враг вновь становится сияющим силуэтом и исчезает, а вслед за ним, проломив крышу, уносится и сфера, сопровождаемая бессильным воплем Нурико:
- Миака-ааа!!!
И только шум дождя.
Уже успокоившаяся вода капала на пол с разрушенной крыши.
- Титири-сан... - неуверенно произнёс Тирико, глядя на сидящего у стены, с головой, упавшей на грудь, монаха.
- Плохо дело... - заметил Хотохори. - Он потерял сознание. - Мицукакэ промолчал, а Тасуки обернулся к стоящим на противоположном конце комнаты:
- А как там?
Рядом с уперевшим руку в бок Нурико посиневший чибиковый Така всё ещё протягивал руку в том направлении, куда исчезла Миака...
- И здесь ничего хорошего... - протянул Нурико.
- Ясно... - вздохнул бандит.
Единственным источником света в покрытой мраком пещере были озеро и водопады крови, а также поднимающийся над ними красноватый туман... Под сводами разнёсся негромкий голос запрокинувшего голову Тэнко:
- Похоже, Хико хорошо справляется. - Нагое тело мадзина* было залито кровью. Он поднял руку, и с неё тоже потекли багряные струйки. - Судзаку Ситисэйси... - когти на руке были длинные и тёмные. - Как они глупы. - Не хотелось даже предполагать, каким образом он сотворил этот "бассейн"*. - Со мной не сравнить. - И вновь раздался самоуверенно-презрительный смех...
- Постой, Така! - широко распахнув глаза, крикнул Нурико. Мицукакэ, сидящий на стуле возле кровати, в которой лежал укрытый до плеч Титири, глядел на разворачивающуюся сцену.
- Пусти, Нурико! - а вот лежащий на одеяле Тама-тян, напротив, не обращал внимания ни на кого, кроме монаха. - Я должен идти, иначе Миака!..
- Я понимаю твои чувства, - Нурико держал товарища мёртвой хваткой, - но сейчас не время!
- Это так, Тамахомэ, - скрестивший руки на груди Хотохори тоже повернулся к Титири, и в итоге единственным зрителем остался Тасуки, поскольку Тирико с самого начала словно и не слышал спора. - К тому же, мы не знаем, где он. - Така перестал вырываться и повернулся ко всем спиной.
- Титири, должно быть, знает, где он, - рыжеволосый бандит тоже посмотрел на кровать. - Эй, Мицукакэ, почему бы тебе не воспользоваться исцеляющей силой и не разбудить его?
Бесстрастный Мицукакэ отвёл взгляд.
- Сердце Титири поражено сильнее тела, - почти выдавил он. Лицо Тирико приняло скорбное выражение. - Нельзя вторгаться в его раненые чувства. Так будет хуже для Титири.
- Я... - раздался непривычно низкий усталый голос. - Не могу сражаться с ним.
Тама-тян жалобно мяукнул.
- Ты очнулся? - удивлённо воскликнул целитель.
Глаза Титири были закрыты, и мокрая чёлка падала на првый, выставляя на всеобщее обозрение шрамы на левом.
- Как вы все видели... я... убил своего близкого друга*. - Глаза были закрыты оттого, что Титири смотрел в прошлое...
...Скорчившаяся у стены фигурка рыдающей девушки.
- Прости меня, Ходзюн... - резкий вдох-всхлип. - Я не могу выйти за тебя замуж!.. Не могу!..
- Хико... Ты любишь Хико?! - дикие глаза под волосами и по-настоящему низкий голос.
Нахмуренный безмолвный профиль...
- Почему?! - вдох, почти такой же резкий, как у девушки. - Я доверял вам двоим!
Почему, ну почему он молчит?..
Всплеск! Всплеск! Всплеск!.
...Ливень служил подходящим фоном...
- Тогда наводнение смыло... тех, кого я любил... мою семью и её... - открывшийся наконец глаз был почти чёрным. - Но не Хико... - И только в этой черноте выражались чувства. - Я... - Хотя и в широком зрачке, и в ало-карей полоске радужки ничего невозможно было прочесть. - Снова обречь его на смерть я... не могу. - Закрыв глаз, Титири, словно в подтверждение слов, резко отвернулся. Полукругом расположившиеся у кровати ситисэйси молчали.
- Титири, - отрывисто заговорил Мицукакэ. - Я тоже... - лежавшая на бедре рука сжалась, - потерял семью в том наводнении. - Мелодия, чем-то напоминавшая о католическом храме, замолкла, выжидая. - Но у меня была Шока. - И полился другой мотив, похожий на печально-ласковую улыбку Мицукакэ. - Она спасла моё сердце. - Вновь те же картины счастливого прошлого, что сопровождали когда-то смерть Шоки. - Однако, как ты знаешь, несмотря на свою исцеляющую силу, я не смог её спасти. - В беззвучном крике женщина распахивалa рот - прошлое закончилось несчастьем. - ...Дважды... - Катились слёзы, а сзади ярился демон. - Я не мог простить себя. - Словно распятая, женщина раскидывала руки, когда сияющий свет убивал демона. - Но теперь я понимаю, для чего родился с этой силой. - Слёзы Мицукакэ падали на умиротворённое мёртвое лицо. - Не для того, чтобы причинять другим боль... - Женщина на его руках выглядела почти спящей. - Сила даётся нам для того, чтобы защищать дорогих нам людей. - Титири слушал, и в приоткрытых губах виднелась белая полоска зубов. - Теперь у меня есть мои друзья. И у тебя тоже, верно? - Что отражалось в этом глазу, пока Мицукакэ гворил, словно обращаясь к ребёнку? - Не страдай в одиночестве, положись на нас. Мы все хотим поддержать тебя. - 
Зажмурившись, Нурико широко улыбнулся, Тирико кивнул. Титири не видел этого, всё ещё лёжа лицом к стене, но, возможно, чувствовал. - Знаю, тяжело бередить старые раны. Но сейчас пришло время освободить себя и своего друга. - Мицукакэ склонил голову. - Ты ведь и сам это понимаешь... правда?
- Прости, Титири, - негромко, с раскаянием на лице сказал Така. - Ты всегда помогал мне, и я всегда мог рассчитывать на тебя. - Он поднял глаза на монаха: - Но... нам нужна твоя помощь! - И снова опустил голову в мольбе: - Прошу! Позволь мне пойти!
Оперевшись ногой, Титири сел на кровати.
- Титири! - вскинулся Така. Одежды на монахе было всего ничего: одеяло да бусы. Титири открыл глаз, в котором светилась мрачная решимость:
- Я... пойду.
Стеной лил дождь. Берега обрушивались в реки.
Миака открыла глаза.
- Очнулась, Судзаку но мико? - Хико, руки спрятаны в рукавах, глядел на висящую над ним в водной сфере девушку.
- Хико! Эй, выпусти меня!
- Тише. - Хико с усмешкой отвёл взгляд. - Скоро тебя придут спасать твои друзья... Если они не трусы, конечно, - вновь посмотрев на неё, язвительно добавил он.
- Ты же близкий друг Титири, верно? - обвиняющие воскликнула Миака. - Почему ты так поступаешь?
Тот хмыкнул:
- Я не его близкий друг. Я Тисацу Си Тэнноо канки*. - Смотря снизу вверх, он, похоже, не чувствовал себя уязвлённым*. - Мадзин Тэнко превратил меня в кисина*, властвующего над дождём и наводнениями.
Стихия продолжала бушевать.
- Взгляни, - прошипел Хико, - снаружи этой сталактитовой пещеры - вода, которой я дал жизнь. Моя власть теперь простирается и до твоего мира.
- Э? - поражённо воскликнула Миака, прижавшись к стенкам сферы, словно стараясь прорвать их.
Тон кисина стал насмешливо-поучительным:
- Я похитил тебя не только для того, чтобы заманить Титири, но и чтобы атаковать твой мир через твоё тело. - Он рассмеялся сквозь сомкнутые губы. - Вода, рождённая моими крыльями, заставляет людей терять разум и являть миру таящееся в них зло. - Нахмурившись, Миака стиснула зубы. - Тебе уже известно это по Тасуки, - чуть ли не ласково добавил Хико и снова засмеялся*. Веки девушки трепетали от сдерживаемого гнева. - Это заклятье я наложу на всех людей! - фанатично воскликнул кисин, не обращая внимания на её состояние. - После того, как расправлюсь с Титири... - тут он запнулся. - Нет, со всеми ситисэйси!*
- Я тебе этого не позволю! - наконец вспыхнула Миака. - Тебе не победить ни Титири, ни остальных моих друзей!
Выражение лица и особенно усмешка Хико вызывали в памяти образ незабвенного сёгуна Кутоо... Кисин очередной раз рассмеялся негромким дьявольским смехом.
- Дружба*... - он взглянул на Миаку. - Это всего лишь иллюзия.
В Токио тоже ярилась гроза и лил дождь. Вежливый голос диктора сообщал:
- Повсюду объявлены предупреждения о наводнении. Движение затруднено из-за ливней.
- Ох, Боже ты мой! - воскликнул Кэйсукэ, захлопывая дверь.
- С возвращением, - буркнул Тэцуя, не отрываясь от работы.
- Никогда до этого не видел, чтоб в круглосуточном магазине не хватало продуктов, - поделился "мико-сама но аники". - Нормальной еды там не было, так что я немного переборщил с покупкой закусок, - он продемонстрировал спине Тэцуи какие-то полуфабрикаты и понял, что кого-то недостаёт: - Эй, а где Юи-тян?
- Ванну принимает, - всё так же неласково ответил его друг.
- А, ну тогда я тоже приму... - произнёс Кэйсукэ, на ходу снимая куртку.
- Сидеть! - гаркнул Тэцуя.
- Ты всё слишком серьёзно воспринимаешь, - улыбнулся товарищ-приколист и через плечо Тэцуи взглянул на стол. - Ну, как продвигается расшифровка?
Тэцуя поднял книгу:
- Вдвое длиннее того, когда Миака-тян впервые попала в тот мир. И в конце предложений странные слова!
- А-а, - протянул Кэйсукэ. - В любом случае, мы старались изо всех сил. Теперь у нас только этот свиток.
На белой поверхности свитка появлялись всё новые иероглифы.
Прижав колени к груди, Юи сидела в ванне. В склонённой головке с собранными на затылке в пучок волосами роились невесёлые мысли.
- Миака... - вздохнула девушка. - Прости, мы ещё ни в чём не разобрались...
- Юи-тян!
В пещере Миака наблюдала за подругой в созданном Хико изображении*. Над спиной кисина нехорошо расправлялись рвущиеся тени крыльев.
- Она тебя не слышит, - засмеялся он. - Нет ничего ненадёжнее людского разума. - Хико с улыбкой повернулся к Судзаку но мико: - Хочешь заглянуть в истиннык мысли этой девушки?
Взметнулись крылья, и в тот же момент изумлённую Юи охватил водоворот.
- Что?.. - воскликнула она.
- Юи-тян! - Миака припала к стенкам сферы, но лицо её испуганным не было.
- Ну что же... - протянул рядом Хико. - На самом ли деле она беспокоится за тебя?
Юи нечем было дышать, пузырьки воздуха беспомощно уносились вверх. Стиснув зубы, она боролась с чем-то.
- Юи-тян! - крикнула Миака. - Держись! Не поддавайся этой воде!
Хико ждал. Потом опять засмеялся:
- Не нужно стыдиться собственного лицемерия. Люди беспокоятся только о себе.
- Миака... - раздался тихий голос, и Хико поражённо замер. - Миака, это ты, да?
- Юи-тян! - выдохнула та.
- В порядке... Со мной всё в порядке. - Запрокинувшая голову Сэйрюу но мико говорила в воде при полном отсутствии воздуха. - Ни о чём не волнуйся. Старайся изо всех сил вместе со всеми... вместе с Такой. Доверяй им. - Сухими расширенными глазами Судзаку но мико глядела на жрицу Сэйрюу. - Я отсюда желаю тебе удачи...
- Юи-тян... - произнесла Миака и опустила голову, выражение её лица не сулило ничего хорошего. - Хико. - сказала как отрезала она. - Отпусти мою подругу. Отпусти её! - приказным тоном выкрикнула она - и тут же в ванной Юи перестала течь вода.
- Что случилось, Юи-тян?! - в ванную ворвались Кэйсукэ и Тэцуя, причём последний упорно пытался отвернуть первому голову.
- Ты в порядке? - крикнул он. И, уже Кэйсукэ: - Не смотри, идиот!
- Я в порядке... - Юи лежала, оперевшись на бортик ванны, распустившиеся волосы струились по плечам. - С Миакой... немножко поговорила...*
- А?! - в унисон воскликнули парни.
- Хико. - спокойно позвала Миака. Крылья-тени сложились. - Ты настолько... не веришь в друзей... в людские сердца? Но так ты сам окажешься в проигрыше. Если не будешь никому доверять, - только тут из её глаз брызнули слёзы, - ты всех возненавидишь! - Хико стиснул зубы*. - Ты собираешься так всю жизнь провести?!* Всех отвергая?! - Кисин дрожал от обуревающих его чувств...
Рука сомкнулась на сякудзё,* и Титири не торопясь* вышел из комнаты. Отпущенная дверь, скрипнув, закрылась, и стоявший за ней непривычно неулыбчивый Тасуки бросил в спину монаху:
- Нашёл... где он, да? - Оттолкнувшись от стены, бандит пошёл к остановившемуся при звуке голоса Титири. - Я пойду с тобой, что бы ты не сказал, - заявил он. Лицо без маски не выразило никaких чувств. - Я почти поступил с Тамой так же, как Хико поступил с тобой,* - Тасуки замер за левым плечом друга. - Но ни он... ни она не винят меня. - Глаза Тасуки смотрели в пол. - Я всегда считал Миаку скорее младшей сестрой... поэтому... я никогда не думал... я мужчина и могу быть грязным!
- завершил он самообвинения. - Я... Я бы умер за них!.. Я...
Титири положил руку на непослушную рыжую шевелюру друга и со смешком чуть взъерошил.
- Никто не совершенен, но да, - с улыбкой заметил он вполне нормальным тенором. - Поэтому люди не могут жить в одиночестве, но да. Я всё понимаю, Тасуки. Мы двое спасём... - он снял руку с головы бандита и посмотрел вперёд, туда, где раздались чьи-то шаги.
- Трое лучше, чем двое, - сказал Така, выходя на свет. - Правда?
-A <да>, - то ли выдохнул, то ли усмехнулся Титири. - Хотя у меня не будет времени, чтобы помочь вам.
И звон колец сякудзё завершил сцену.
- Вода… - Миака успела только сказать это и набрать воздуха, когда сферу затопило изнутри.
- Я хочу, чтобы ты страдала. - Лицо Хико не было лицом садиста. Он просто констатировал факт. - Мне тоже пришлось окончить так свою человеческую жизнь. - Он помолчал. - От руки своего лучшего друга...
Тут, резко втянув воздух, он обернулся - взрывная волна, окатив кисина водой, открыла пещеру. На новоявленном входе, вытянув руку с сякудзё, стоял с решительным видом Титири. Через секунду за его плечами встали Тасуки и Така.
- Миака! - крикнул последний.
"Така! - приоткрыв глаз, девушка смотрела сквозь водную пелену. - Тасуки... Титири!"
- Хико! - недрогнувшим голосом позвал монах. - Отпусти Миаку. Иначе...
- Иначе что? - с вызовом спросил кисин.
- Мои друзья по Судзаку* сейчас самые дорогие для меня люди, - на его лице почти была улыбка. А вот Тасуки смотрел на Хико не добрее, чем на Накаго. - Чтобы защитить их, я одолею тебя!
- Титири!.. - воскликнула Миака.
- Будет интересно. - спокойным, как говорят иногда на пределе ярости, тоном заметил Хико. - Тогда тебе придётся сделать это до того, как Судзаку но мико умрёт.
- Титири! - уже на бегу выкрикнул Така. - Хико предоставь нам, а сам - позаботься о Миаке!
Издав боевой клич, Тасуки вонзил в затопленный пол тэссэн, но пламя погасло, наткнувшись на водный щит, которым укрылся Хико.
- Чёрт! - с досадой выругался бандит. - Снова эта водяная стена!
Захохотав, Хико взмахнул рукавом*, посылая в Таку и Тасуки водяные залпы, тут же достигшие своей цели. Тасуки вскрикнул, а вот Така криком поперхнулся... что неудивительно, учитывая место попадания... Хико-сан ва хэнтай...~_~" На двух ситисэйси обрушивались всё новые и новые залпы, в пещере уже бушевала настоящая буря.
- Тамахомэ! Тасуки! - закричал Титири.
- Рюу ка суи сюу тэссюу. - собирая силу, прочитал Хико. Коротко охнув, Титири спохватился:
- Ван сюн дзюу... - правая ладонь ребром поднялась к лицу, - ноо ван ноо хоо... - Он воздел средний и указательный пальцы, закрывая переносицу, вокруг закрывшего глаз монаха соткалась алая аура.
- Титири, нет! - кричала, задыхаясь, Миака. - Не сражайся со своим другом! - Но, если её и слышали, прислушаться никто не пожелал.
Хико бросил воду. Завершив заклинание, Титири размахнулся сякудзё и с ключевым: "Кан!" послал вперёд алую стену. Стена без труда сломила сопротивление воды изумлённого Хико, и кисин едва успел заслонить руками лицо, когда сила обрушилась на него. Монах внимательно смотрел на дело рук своих, а на него, разинув рты и широко распахнув глаза, пялились Така и Тасуки.
- Си...сильный! - со второй попытки выдохнул, не веря своим глазам, Така.
- И он всерьёз! - поддержал Тасуки.
Обрамлённое при ударе рассыпавшимися волосами лицо было искажено ненавистью.
- Титири. - словно ругательство выплюнул кисин.
- Титири... - эхом откликнулась плывущая на грани обморока Миака. - Хико, прекрати, не надо больше! Титири любит тебя! Разве ты не понимаешь его глубокой печали?
Последние остатки спокойствия покинули Хико..
- Заткнись! - заорал он - возможно, чтобы не слышать собственной совести.
На лице же выставившего вперёд сякудзё, окружённого взмывающим кэса* Титири были сосредоточение и - да, действительно - печаль.
В ореоле волос кисин распахивал рот в немом крике.
- Если вы друзья... - умоляюще говорила Миака, а двое готовились к битве. - Если ты его друг... - И в битве этой не будет победителей. - Ты должен понимать!
- Хико. - почти шепнул Титири, проделывая необходимые пассы и глядя на окружённым синим светом друга. - Я обязательно спасу тебя.
Оказалось, это заклинание переноса. Сияющий силуэт исчез и, пока Хико смотрел на взлетевшая вверх кэса, появился вновь - держа кисина под мышки.
- Что?! - задохнулся тот.
Силуэт вновь превратился в Титири, и в тот же момент на обоих упал плащ.
- Тасуки-и! - закричал монах из сферы, которую образовала кэса, из сферы, над которой висела ещё одна - с Миакой. - Сожги мою кэса! Молись о том, чтобы сжечь кэса! - Тасуки уставился на плащ, понимая... - Так ты разрушишь водную стену, и пламя проникнет внутрь!
- Ка-какого чёрта, о чём ты? - неверяще усмехаясь, переспросил Тасуки. - Это ведь значит... ты тоже!..
- Скорее!
наполовину превратившегося в отражение на глади воды.
близкими друзьями...
грядущем. - Я любил тебя!.. - Пальцы в его руке были лишь водой, по непонятным причинам удерживающей такую форму. - Я люблю тебя!.. - У Титири не хватало слов, но лицо говорило всё яснее ясного. - Поэтому... - Он замотал головой, голос стал совсем тонким: - Поэтому!.. - "Поэтому не умирай, не уходи, умоляю..." Пальцы Титири сжались, но рука Хико разлетелась брызгами.
исполняет: Сэки Томокадзу (Титири). Перевод с японского: (с) Лина-сама.
