Лина сама
Моим любимым Скорпионам
посвящается ^-^.
Жалость - великое чувство, обычно просыпающееся
жутко не вовремя.
Из лично выстраданного опыта
- Что случилось, Накаго сама? - Сои встревоженно глядела в любимые синие глаза. Молодой человек с золотыми волосами стряхнул с себя оцепенение и посмотрел на прислуживавшую ему девушку.
- Вспышка силы, - ответил он. - Неконтролируемой животной силы.
- Хранитель Сэйрю?
- Нет… не Сэйрю… Это сила Судзаку.
Сои помрачнела:
- Пробудился наш враг.
- Этим надо заняться, - Накаго встал из-за стола. - Я еду туда.
- В Конан?!
- Да. Хотя вспышка произошла неподалёку от границы.
- Накаго сама, это опасно! Император не отпустит вас!
- Придётся, Сои. Слишком важно.
Закованный в доспехи всадник, сопровождаемый тремя стражами, бесстрастно оглядывал пейзаж вокруг. Похоже, несколько дней назад здесь была деревня. А здесь - лес. А на месте этого потока - неглубокая река. Теперь же остались только следы разбушевавшейся стихии. Дом Источника? Хм. Всё равно он (она?) не мог вызвать такое. Разве только усилить.
- Сёгун, никто не мог здесь выжить, - подал голос стражник за его плечом. Накаго обжёг его ледяным взглядом. Он знал, что стражник не прав. Его чутьё говорило ему, что звезда Судзаку где-то рядом, отнюдь не мёртвая. Правда, ти её значительно ослабело.
Тело было найдено через полчаса. Накаго спешился и преклонил колени. Совсем мальчишка. При смерти. Лицо залито кровью, вместо левого глаза - зияющая рана. Тут же витают остатки двух неотпускаемых ти. Не отпускает их вот этот самый лежащий мальчик, тратя на это последние капли силы.
Позволить умереть? Тогда жрица Судзаку столкнётся с небольшой проблемой. Даже лучше добить - говорят ведь, что боги заботятся о своих хранителях (КТО это говорит?). Накаго откинул с лица юноши слипшиеся от воды и крови волосы, слегка обтёр само лицо. Смазливый. Пожалуй, старше, чем показалось сначала. Так что с тобой делать, дружок?
Лицо юноши мучительно исказилось.
- Коран, - полупростонал-полупрошептал он. - Хико…
Это, скорее всего, были имена тех людей, чьи ти витали рядом.
"Слишком просто будет дать ему умереть, - решил Накаго. - Неужто я бездарно потратил несколько дней, только чтобы ещё раз взглянуть на Конан?"
Первым делом он отпустил ти мужчины и женщины. Они в страхе цеплялись за лежащего - в страхе за него, в страхе перед Накаго. Потом поднял чересчур лёгкое тело.
- Но, сёгун… - опять этот стражник.
- Я забираю его с собой. Не знаю точно, тот ли это, кого я искал, но собираюсь это выяснить. Так вы двое и доложите императору. - Он посмотрел на оставшегося стражника, того самого, что уже дважды возражал ему. - Ты поедешь со мной.
Хорошо, что в Конане были тайные убежища шпионов Куто. Накаго перекинул безжизненное тело через круп лошади и сам сел в седло.
Юноша со светло-голубыми волосами открыл неповреждённый глаз и бессмысленно уставился вверх. Вы НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ, как тянет написать: "Незнакомый потолок," - подумал он (~_~). На самом деле он ничего не подумал. Абсолютно. Полная пустота. Ни мысли.
- Проснулся? - Юноша даже не повернулся на звук голоса. - Ты меня слышишь? Ты помнишь хоть что-нибудь? Ты знаешь, кто ты? - вопросы, казалось, разбивались о невидимую, но непроницаемую стену.
В поле зрения лежавшего на кровати появилось красивое неулыбающееся лицо, обрамлённое светлыми волосами. Взгляд юноши от этого не изменился ни на йоту, зрачок по-прежнему занимал чуть ли не всю радужку. Блондин встряхнул его за плечо. Голова лежащего мотнулась, но это был единственный достигнутый эффект.
- Кто ты? Как тебя зовут? - полная пустота в ответ. Когда-то Накаго уже сталкивался с таким состоянием. На себе. - Что ты такого совершил, что не хочешь приходить в себя? - опять пустота. Но… это ему показалось, или в тусклом глазу что-то промелькнуло? Тогда… - Ты помнишь Корэн? Или Хико?
Вот оно - тело юноши конвульсивно вздрогнуло. Накаго, пожалуй, повезло, что он услышал и запомнил эти имена. Первый раз за неделю хранитель действительно может очнуться.
- Кто такая Коран? Жена? Невеста? Просто подруга? Сестра? А Хико? Друг? Брат?
Вот теперь его и в самом деле СЛЫШАЛИ. Похоже, он бил по больным местам.
- Почему они погибли? Это ты виноват?
- Нет! - юноша резко поднялся, хотя видно было, что от этого движения его чуть не вырвало. - Нет! Я не виноват! Я не хотел!
- Так-то лучше, - удовлетворённо заметил Накаго, глядя на истерически дрожащего "собеседника". - Как твоё имя?
- Ходжун. Ходжун Ли… - Юноша совершенно непонимающе посмотрел на Накаго - и потерял сознание.
Всё лучше, чем раньше, решил Накаго, отгоняя от себя иронические мысли о том, упал ли мальчишка в обморок от перенапряжения или от того, что взглянул на него. Но это определённо он, определённо хранитель Судзаку. Честно говоря, по-хорошему его надо бы убить. Но проклятое любопытство не позволяет. Должен же он получить хоть что-то за эту чёртову недельку, когда лечил своего потенциального врага.
Накаго вошёл в залитую солнечным светом комнату, держа в руках поднос с едой. Назвавшийся Ходжуном неподвижно лежал под простынёй. Умер? Нет, спит. Поставив поднос на версию стола, Накаго присел на край кровати и внимательно поглядел на бледное лицо своего "гостя". Залечив глаз, он не стал избавляться от шрамов. Если у парня сила Судзаку, сам потом избавится, коли захочет. Что-то, правда, подсказывало, что не захочет. По крайней мере, эти шрамы помогут ему меньше быть похожим на девушку.
Рука Накаго, машинально отбрасывавшая непослушные волосы со лба Ходжуна, замерла. Ничего себе - сам себе же нанёс удар ниже пояса. Называется душевный мазохизм.
Под рукой хранителя Сэйрю юноша снова открыл глаз.
- Кто ты? - спросил он, в силу, видимо, привычки добавив: - Но да?
Накаго усмехнулся, ответив:
- Я сёгун Куто Айру. Ещё меня называют Накаго.
- Накаго - созвездие Сэйрю, - почти про себя прошептал Ходжин. В его взгляде мелькнуло отчаяние: - Я в Куто?!
- В Конане, - покачал головой сёгун. - Я подобрал тебя на развалинах твоей деревни.
- Развалинах? - ушедшее было отчаяние вернулось. - Кто ещё выжил?
- Никто, - веско уронил Накаго. Ходжун побелел, хотя вроде бы было уже некуда:
- Неправда! Кто-нибудь должен был выжить! Я не могу быть один, не лги! - его губы предательски подрагивали, руки вцепились в руки сёгуна.
- Никто, - всё так же веско уронил Накаго, делая вид, что не обращает внимания на жест юноши. - Ты - единственный выживший. - И тут же, светским тоном: - Поесть не хочешь? Я принёс.
Юноша посмотрел на него со смесью ужаса и отвращения. И есть, естественно, отказался.
К концу второго дня после того, как Ходжун очнулся, Накаго готов был накормить его насильно: его "гость" практически дышал на ладан и явно не собирался возвращаться к жизни. А сёгуну уже надоело изображать из себя сиделку.
Войдя в комнату в не самом лучшем расположении духа, Накаго застал Ходжуна у окна. Тот смотрел на тёмное ночное небо, где одна за другой вспыхивали звёзды Судзаку. "Неужто знает?" - пронеслось в золотоволосой голове.
- Молишься Фениксу? - саркастически осведомился он, вставая за сидящим у окна юношей. Тот вздрогнул, распущенные волосы взметнулись.
- Какой смысл? - горько ответил он. - Даже если легенды не лгут, Судзаку всё равно не появится - раз на очереди Сэйрю.
- С чего ты взял?
- Ты же сам назвался Накаго, разве нет? Или солгал? - только полный самоубийца мог лицом к лицу обвинить Накаго во лжи. С другой стороны, похоже, именно полный самоубийца это и сделал. - А раз ты - звезда Сэйрю, звёзды Судзаку появятся ещё не скоро.
- А почему бы им не появиться одновременно?
- Так не бывает, - вздохнул Ходжун. - Жрицы появляются раз в сто лет.
- Я тоже так считал, - кивнул Накаго. Ходжун удивлённо на него посмотрел, но сёгун не стал ничего добавлять, вместо этого показав на небо: - ты знаешь названия созвездий Судзаку?
- Конечно, - пожал плечами юноша. - Какой же конанец этого не знает? Там - созвездие Великана, Тамахомэ, там - Морской Змеи, Хотохори, вот это - Крылья, Таски…
- А как называется созвездие, составляющее голову Феникса? - перебил его Накаго.
- Титири, Лицо Монаха. Первый из семи Домов, Дом Источника. Управляет водными источниками, - вспомнив, что его деревню уничтожил взбесившийся поток, Ходжун замолчал. - Почему ты спрашиваешь? - наконец заговорил он.
- Из любопытства, - усмехнулся сёгун, утверждаясь в своих подозрениях. - А почему ты смотрел на небо?
- Тоже из любопытства. Я думал, каково им там, наверху… - юноша согнулся пополам, пряча лицо в ладонях.
- "Им"? - переспросил Накаго, садясь рядом.
- Моей семье. Моей невесте. Моему лучшему другу. - Голос из-под ладоней звучал натянутой струной. Потом потемневший и ставший от этого карим полубезумный глаз взглянул на золотоволосого хранителя: - Это ведь не я? Не я виноват? Ведь это не я виноват в их смерти? - не найдя нужного ответа на лице Накаго, Ходжун дёрнулся - то ли в истерике, то ли в припадке падучей, - и сёгун схватил его за плечи: в таком состоянии парень мог навредить себе же. - Это моя вина! - почти прорыдал Ходжун. - Это я виноват! Я не понял… когда увидел их, Коран и Хико… И когда она отменила свадьбу… Я решил, она его любит! А она считала, что больше не достойна меня… МЕНЯ! - юноша издал хриплый смешок. - Я вышел с ним драться… Но ливень…сошедшая с ума река… он упал, я перехватил его руку… но река принесла бревно… - Ходжин уже откровенно плакал, уткнувшись в грудь Накаго, слабо соображая, что и кому рассказывает. - Острый сук вонзился мне прямо в глаз… так больно… Я вскрикнул и отпустил Хико… И он погиб, погиб из-за меня! А на деревню словно обрушились демоны… а там ведь была Коран, были отец, мама, мой брат, моя сестра… И все, все мертвы, а я остался, хотя это я во всём виноват…
Слушая полубессвязные признания юноши, Накаго, к своему удивлению, обнаружил, что уже некоторое время обнимает его. Жалко? Ему жалко хранителя Судзаку? Да… потому что он тоже знает, что такое потерять самое дорогое тебе существо по своей же собственной вине. Ещё не совсем отболело.
Словно эхом откликаясь на его мысли, Ходжун тихо повторил:
- Так больно…
Накаго крепче прижал его к себе:
- Ты не виноват. Ты ничего не мог поделать. Ничего не мог изменить.
- Неправда, мог… не лги мне, Сэйрю но сэйси…
Сёгун усмехнулся поверх голубоволосой головы. Титири - Созвездие Разума. Даже в такой момент он не забывает, кто перед ним.
- Ну и что бы ты мог сделать? - жёстко спросил Накаго.
- Я… - растерялся Ходжун.
- Ну? - с лёгким сарказмом подбодрил хранитель. - Что "ты"? Остановил бы ливень? Заставил бы реку повернуть вспять? Нет? Тогда что?
- Я должен был успеть вытащить Хико, - голос Ходжуна стал твёрже. - Я мог спасти Коран и сою семью.
- Ты себя-то не мог спасти, - отрезал Накаго. - А их тем более. Если бы не прибыл я, ты уже был бы несколько дней, как мёртв.
Пальцы юноши сомкнулись на шее сёгуна. Тот легко отбросил их: сила ещё не до конца сошедшего с порога смерти Ходжуна близко не стояла с силой звезды Сэйрю.
- Как ты смел меня в таком случае спасти? - с ненавистью прошипел Ходжун. - Я ХОТЕЛ умереть! И ХОЧУ умереть по-прежнему! Мне незачем жить!
Накаго молча слушал. Об его непроницаемую невозмутимость вспышка гнева разбилась на мелкие осколки. Титири… я хотела сказать, Ходжун… тоже замолчал. Потом, совсем другим тоном спросил:
- Но, в самом деле, почему? Я не понимаю, почему ты меня спас.
- Считай, что ты мне понравился, - легко бросил Накаго и не удержался от ядовитого добавления: - Как мужчина.
Ходжун не поверил. Но покраснел.
А на следующее утро съел свой завтрак до последней крошки.
Связав волосы в тугой хвостик, Ходжун опустился в прохладную воду. Испытанный им после того, как он облегчил душу, эмоциональный подъём сошёл на нет. Что бы ни говорил Накаго, он виноват. Что бы не говорил Накаго… Кто он, Накаго? Почему он помогает ему? Сёгун Куто помогает самому обыкновенному конанцу - почему?
Юноша уставился на свои руки. Какая разница?
- Я хочу умереть, - негромко произнёс он.
- О? Да ну? - с тихим всплеском в воду вошёл Накаго. - А я хочу, чтобы ты вымылся, потому что зря ты думаешь, что после двух недель болезни от тебя идёт приятный запах.
Ходжун через пруд сердито сверкнул на усмехающегося хранителя одним открытым глазом:
- Не шути с этим! Я действительно хочу умереть!
Сёгун вздохнул тяжёлым вздохом давно доведённого человека и, покинув облюбованное место, подошёл к собеседнику.
- Уверен? - Ходжун смотрел на него, на всякий случай собравшись, но всё же движение хранителя застало его врасплох.
Накаго резко выбросил руку, мёртвой хваткой сжав затылок юноши, и приподнял того на уровень глаз.
- Значит, ты собираешься умереть, - констатировал он. Потом всё так же резко опустил Ходжуна под воду.
От неожиданности вдохнув, юноша чуть не захлебнулся. Потом бешено задёргался, стремясь освободиться. Нечеловеческим усилием ему удалось приподнять голову и глотнуть воздуха, но сразу после безжалостная рука Накаго вновь прижала его ко дну пруда.
Некоторое время они боролись, тишина нарушалась только плеском и ровным дыханием сёгуна. Затем Ходжун немыслимым образом извернулся и укусил Накаго у основания большого пальца. От неожиданности хранитель ослабил хватку, и его противник, воспользовавшись этим, вырвался и, сделав гребок под водой, оказался на противоположной стороне пруда. Вынырнув, он долго откашливался.
Накаго внимательно смотрел на его колено, где, как ему показалось, мелькнуло что-то алое. Но теперь кожа на колене выглядела оскорбительно белой.
- Зачем? - придя в себя, спросил Ходжун, глядя на затухающий ярко-голубой иероглиф на лбу хранителя.
- Разве ты уже не хочешь умереть? - Накаго потянулся отбросить рукой волосы со лба и обратил внимание, что она (рука) у него кровоточит. - Так тебе нравится вид крови? Интересно, много её было, когда ты дрался со своим другом? - Ходжун стал цвета собственных волос. - Или когда тебе вырвало глаз? - неумолимо продолжил сёгун. - Кстати, должно быть, то же бревно смело и твоего друга. Не хотелось бы мне быть на его месте.
Отвернувшись, Ходжун вцепился в прибрежную траву, и его вывернуло наизнанку.
Накаго подумал, не перестарался ли он, не перегнул ли палку, приводя в себя упрямого мальчишку. Но "упрямый мальчишка" повернулся к нему, лицо - восхитительная маска ненависти, и сквозь зубы процедил:
- Теперь мне не хочется умирать. Я хочу выжить, чтобы во Вселенной осталось как можно меньше таких сволочей, как ты.
Золотоволосый хранитель Сэйрю был достаточно умён, чтобы не рассмеяться внезапно легко достигнутой победе.
Похоже, прошло не так уж много времени, прежде чем Ходжун понял, что его спровоцировали нарочно. Озлобление в его взгляде вернуло законное место настороженному непониманию, в котором иногда - забавно распределяются порой человеческие симпатии - мелькали искорки невольного восхищения.
Чуть больше суток минуло с происшествия в пруду, а два хранителя снова вели долгие разговоры. После крушения прежней жизни Ходжуну более чем необходимо было на что-то опереться. Этим "чем-то", по иронии судьбы, стал спасший его враг. Что до Накаго… Он не раз ловил себя на мысли, что видит своё отражение, пусть и в кривом зеркале. Знакомая сила, хоть и даруемая другим богом, сила, что наверняка выльется в магию, сила, что сыграла не последнюю роль в разрушении души и закалению ти… Его судьба - в моих руках. Убедить его мстить за то, что сделал сам? Я могу. Или отпустить? Он чище, он не знает, что значит быть изгоем, не знает других унижений. Я - знаю, но я переступлю. Я понимаю свою цель, а попутно - никто не помешает мне отомстить тем, кому хочу. Но он - он другой. Он стал жёстче, закрылся даже мне не всегда удаётся читать его, но он - мальчишка.
- Сколько тебе лет, Ходжун?
- Восемнадцать. А тебе?
- Девятнадцать…
Один год разницы. Смешно. А кажется - больше. И это не единственное, в чём его, взглянув поверхностно, недооцениваешь. Ты странный человек, Титири, но я не хочу, чтобы ты становился таким, как я. Ко всему прочему - зачем мне конкуренция?
И потому жестокие слова почти не срывались с тонких губ Накаго. Он не только жалел - хотя трудно не жалеть своё отражение, - он платил виру. За прошлое и за будущее. А настоящее - краткий миг, который уже исчезал.
- Ты почти поправился, Ходжун. Физически, по крайней мере. Пора тебе уходить.
На бледном лице промелькнула тень обиды…
- Ради четырёх богов, - раздражённо бросил Накаго. - Ты что же, в Куто со мной собрался?
- Нет, конечно, - Ходжун чуть улыбнулся. - Просто… мне стало немного жаль тебя.
- Меня? Тебе? - с явной издёвкой произнёс сёгун, но лицо конанца осталось спокойным. Научил на свою голову. - Лучше собирай вещи, вот тебе деньги, - на пол, звякнув, упал тугой мешочек, - и выметайся, пока я не передумал.
Юноша молча подчинился.
Вскинув на плечо не сильно заполненную сумку, Ходжун обернулся. Накаго стоял в дверях, со своей обычной грацией дикого зверя опираясь на косяк. Лес вокруг них кипел повседневной жизнью, нимало не обращая внимания на прощающихся врагов.
- Я не забуду тебя, - сказал Ходжун. Потом, наклонив голову, улыбнулся: - Впрочем, не думаю, что это удалось бы кому-нибудь, хоть раз тебя встретившему.
- Не обманывайся, - холодно произнёс Накаго. - Всё произошедшее - мой каприз, не больше. Просто две с половиной недели назад мне отчего-то не хотелось убивать.
- Я понимаю, - кивнул Ходжун, и сёгуну вдруг показалось, что он и в самом деле понимал. - Жаль… - Не объяснив, чего или кого ему жаль, он посмотрел Накаго в глаза: - Я сказал бы, что надеюсь, что мы ещё встретимся…
- В следующий раз мы встретимся врагами, - оборвал его сёгун. - И, вполне возможно, я убью тебя.
- Я знаю, - медленно проговорил юноша, и в его словах всё-таки прозвучала какая-то детская обида. - Ну что ж - Созвездие Разума и Созвездие Сердца осветят нам путь, пусть иногда их и хочется за это проклясть.
- Но это не в нашей власти, - забавляясь, сказал хранитель: так этот шельмец догадался. Может, не до конца, но тут уж я помогать не стану. Всё. Хватит. Напомогался уже.
- Счастливо оставаться, но да, - поднял помахать руку Ходжун, но Накаго неожиданно эту руку перехватил и, рывком подтянув юношу к себе, поцеловал в губы. Ходжун вздрогнул и тут же затих, отвечая на поцелуй. Через пару минут Накаго отпустил его губы, но не его самого.
- Никаких самоубийств, договорились? - задумчиво промолвил он, глядя на вьющуюся лесную тропу.
- Я… я постараюсь, - растерявшийся юноша уткнулся лбом в плечо сёгуна (если кому-то интересно: разница в росте - прибл. 18 см в пользу Накаго).
- Ну да, конечно, - хмыкнул хранитель Сэйрю. - Твой дух по-прежнему смущён, ти мечется. Но ты найдёшь цель, которая поможет тебе достигнуть равновесия. Иди, - он оттолкнул Ходжуна от себя.
Едва не потеряв от этого толчка не метафизическое, а самое что ни на есть обыкновенное равновесие, юноша сумел всё же его восстановить и, коротко поклонившись, ушёл.
Накаго резко распахнул дверь в дом. За ней обнаружился оставленный им у себя возражавший ему стражник.
- Шпион императора, не так ли? - усмехнулся сёгун, наблюдая, как тот безуспешно пытается справиться с замешательством. - Я и не сомневался. - Повинуясь ти Накаго, сердце стражника остановилось, к ногам хранителя упал уже бездыханный труп.
- Вы вернулись, Накаго сама! - на лице Сои была написана неподдельная радость. Потом девушка озабоченно спросила: - Что-то случилось? Вас не было так долго…
- Я встретил своё отражение в кривом зеркале, Сои, - больше себе, чем ей, объяснил Накаго. - Но вместо того, чтобы это зеркало распрямить или разбить, я оставил всё, как есть.
Это моя плата. Теперь прошлое не посмеет не отпустить меня. И - ничто не встанет между мной и моей целью. Ничто и никто.
… Но всё же - он был забавным, этот маленький хранитель Судзаку.
18.12.2000
