Кокоро но кагэ 2

Кокоро но кагэ
(Тени сердца)

Лина сама

Часть вторая

В Англии спиваются ёжики

<Наклеенный в мою анкету журнальный заголовок>

Хотохори, Титири и Накаго вернулись к дому последнего к полудню, бледные и с больными головами, но на ногах держась твёрдо. Похмелье было бы ещё слабее, не начни Хотохори ближе к финалу составлять коктейли по рецептам Норико. Их действие привело к тому, что многоуважаемый (не мною, наверное, но вообще… не бей меня, Сильфик) каштановолосый красавчик, мёртвой хваткой вцепившись в ворот Накаго, рассказывал тому, как ему не хочется идти в свой бывший дворец и встречаться с Хōки. Накаго с ясно слышимым скрипом соображал, кто такая Хōки, вспомнил наконец и сдуру спросил: «Ты её не любил?» В итоге и он, и ни за что пострадавший Титири битых два часа вынуждены были слушать о достоинствах Хōки, моральных и физических (звучит страшно, но из физических были упомянуты только красота, женственность и глаза. Впрочем, на описание глаз ушло минут десять). Если кратко, то из сказанного следовало, что он, Хотохори, мерзавец и скотина, оставил на произвол жестокой судьбы (т.е. на роль императрицы-регентши) ангела во плоти и теперь не смеет показаться этому ангелу на глаза (вот тут пошло описание глаз). Мол, Накаго не виноват в его, Хотохори, смерти, всё прощено и забыто, но Хōки, Хōки… Блондин беспомощно стрелял глазками в Титири, прося помощи, но монаха как-то не грела мысль, что висеть на вороте в таком случае будут у него, и он старательно изображал слепоглухонемого. «Я те устрою,» - шипел сквозь зубы Аюру, но через несколько чашек обнаружил, что делится с экс-императором глубокой непрухой в нынешней личной жизни (Титири подавился сакэ и стал внимательно прислушиваться, надеясь, что язык у блондина всё ж таки развяжется не слишком). Опять же вкратце: все, кроме сестры, девушки какие-то никакие, Юи лучше, Сои тоже, но Юи далеко-о-о, а Сои пришла вот, да непонятно к кому. В общем, Хотохори и Накаго нашли друг друга, на тему: «Эти женщины» можно было философствовать до бесконечности, в то время как Титири сидел рядом и пытался понять, что он здесь забыл. Правда, белой вороной скучал он недолго, поскольку дуэт, до хрипоты споривший, кто лучше, Миака или Юи, запросил его объективного мнения. Беседа получилась долгой и неплодотворной, с чего начали, к тому и пришли: каждому ситисэйси своя мико, если только этот ситисэйси не Амибоси, конечно. Хотохори велели не психовать, поскольку всё равно бесполезно, и с Хōки ему факт встречаться; от такого совета Хотохори распсиховался пуще прежнего, но, вспомнив своё императорское прошлое, замкнулся в себе, причём так резко и круто, что всё оставшееся врем его из этого состояния выпаивали.

«Для нас, сотрудников Сберегательного банка России, каждый

клиент – это не просто номер. Это номер, тире, ещё один

номер, косая черта и ещё один номер!»

Самые рекламные афоризмы

И почему только сейчас это приходит в голову? Что его всё время тянет тела людей использовать? Он же мадзин, а не сёгун какой-нибудь! (тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо, совсем забыл, что здесь тоже сёгуны водятся…) Пусть ему послужат души! Пусть заключённое в них зло выйдет наружу. Пусть этот мир наводнят демоны. Конечно, заправляющий ими человек необходим, если только ему не вздумается всем заняться лично. Итак, кого не жалко? Да никого не жалко. Но пусть первым пойдёт Томо – ему не привыкать.

<Лина сама: неудобно как-то подставлять собственное созвездие… ну да что поделать>

Через два дня прибыли Мицукакэ, Сёка и Тама тян, а ещё через полчаса входной занавес взлетел вверх, и с громовым:

- Ну что, гады, не ждали?! – на пороге появился ухмыляющийся Тасўки.

- Тасўки кун? – удивился Титири, предполагавший, что бандит находится где-то в районе Тайкёку.

- А кто же ещё? Думали кинуть меня на Сунукакэ баба? Не выйдет!

- Нян! – негодующе сказали сзади него, и бандит, хлопнув себя по лбу, со словами:

- Да, Накаго, тебе просили передать, - выудил из-за спины Нян-нян и перебросил её Аюру.

- Нян! – широко улыбнулась девочка, оказавшись у того в объятиях.

- И тебе привет, - чуть недоумённо произнёс блондин. – Только что ты здесь делаешь?

- Тайицу кун сказала – я вам нужна! – жизнерадостно объяснила Нян-нян. – Она сказала – вам нужно помогать, а самой ей не до того! И ещё она мне сказала: ‘Отправляйся к Накаго и предупреди его, чтобы он был осторожнее с измерениями, потому что то, как он в прошлый раз покинул Тайкёку – слишком опасно.’! А ещё она разрешила остаться с тобой, если я захочу! – по слушателям пробежали смешки, Аюру зыркнул по окружающим его убийственным взором. – А ещё Тайицу кун сказала, - после паузы добавила девочка, - ‘Идиоты! Пока вы там собираетесь, императорский двор отправился с дипломатическим визитом в Кутō!’ Так что, наверное, вам не стоит идти в Эйюу, да?..

Лица ситисэйси вытянулись. Только уж знавший обстановку Тасўки сиял улыбкой, не забывая, впрочем, бдительно оглядывать присутствующих. Когда очередь дошла до Норико, челюсть бандита отвисла, сам он долго тёр глаза, но, как видно, это не помогло. Девушка заметила оказываемое ей повышенное внимание легко вычислила, что так смущает рыжего, ехидно разулыбалась и, временно забыв текущие проблемы, кинулась бандиту на шею.

- Тасўки тян! – пропела она, в то время как лицо жертвы цветом и выражением становилось похоже на кирпич. – Сколько лет, сколько зим! Ты чего так на меня смотришь, забыл, что ли?

- Норико очень нравится шокировать своим нынешним полом, - заметил, улыбаясь, переместившийся ближе к ним Хотохори. - Здравствуй, Тасўки.

- Хотохори сама! – умоляюще обратился к нему Тасўки, обеими руками указывая на Норико. – Это… это!..

- Ну да, я девушка, и что тут такого? – несколько раздражённо поинтересовалась та. Бандит подумал… э-э, нет, наверное, не подумал и заявил:

- Ненавижу женщин!

Стены жилища Накаго сотряслись от удара в первый раз…

По существу, местонахождением императорского двора остался доволен один Хотохори. Зато Накаго в самом начале обсуждения путешествия бросил:

- Без меня.

Титири и Хотохори, не сговариваясь, понимающе кивнули.

- Конечно, никто тебя и не заставляет, но да, - сказал первый.

- Тем более, что это столько же в наших интересах, сколько и в твоих, - заметил второй.

Тасўки, последний из четверых, заседавших сейчас в доме, недоумённо вертел головой с чувством, что что-то пропустил.

- Почему Накаго не может пойти?! – наконец не выдержал он. – Это же была его страна, или я что-то путаю?

- В том-то и дело, что была, - холодно ответил блондин, одарив бандита немигающим взглядом.

- Успокойся, но да, - Титири машинально взъерошил золотистые волосы. – Я же сказал, никто тебя не заставляет.

- Тасўки, не так просто возвращаться туда, где ты когда-то повелевал, - в максимально обтекаемой форме выразился Хотохори. Глядел он при этом в пол, и по крайней мере двое из присутствующих понимали, что сказанное относилось не только к Накаго. – И ещё его появление может стать причиной волнений, - продолжил человек, несмотря ни на что, ещё остававшийся в чём-то императором. – В Кутō сейчас неспокойно, и возвращение «воскресшего сёгуна», даже на нашей стороне, в худшем случае приведёт к революции.

- А-а… - Тасўки закивал и подумал, что надо было по примеру Мицукакэ смыться с этого совета под любым благовидным предлогом. Поздно.

- Надо обсудить детали нашего поведения по прибытии, - начал Хотохори.

Тасўки мысленно застонал.

- Нā, Титири, - дёрнул монаха за рукав бандит. – Так Хотохори и Накаго не хотят показываться своим бывшим дворам, потому что для них это унизительно?

- Именно так, но да, - кивнул Титири, улыбаясь понятливости друга. – А у Хотохори ещё осталась семья…

- Да уж, - вздохнул рыжий. – Призраком ему и то не так хлопотно было. Не, точно никогда не женюсь.

- Посмотрим, но да, - ехидно похлопали его по плечу.

- Иди ты с такими шутками! – не очень натурально передёрнулся Тасўки. – Вот лучше скажи, когда это ты так сдружился с Накаго?

Титири вопросительно наклонил голову.

- Ты как-то предпочитаешь не касаться людей, - пояснил свою мысль рыжий. – Помнится, мы бродили по империям года два, и трепать меня по волосам ты аккурат к возвращению Миаки с Тамой стал. А Тайицу кун говорила, ты Накаго недавно встретил. – Тут Тасўки вспомнил ещё, что с Тайкёку его выпустили, только когда он при слове «Накаго» перестал палить тэссэном во все стороны, но предпочёл об этом умолчать…

- Видишь ли, нам пришлось довольно долго посидеть в одном не очень приятном измерении, где мы сильно друг от друга зависели… Кōран тян! Вы уже вернулись?

- Хай. – Девушка улыбнулась – немного натянуто. – Остальные сейчас придут. А вы уже всё обсудили?

- Да, вы закончили из пустого в порожнее переливать? – насмешливо спросила Норико, опуская на землю покупки. – Доходчиво друг другу объяснили, что Накаго не идёт, или ещё препираетесь?

- Ну, по крайней мере, нельзя сказать, что мы им времени дали мало, - поддержала Сои. – Должны были уже выяснить, что я иду, а Накаго остаётся.

- Так выяснили? – поинтересовалась Сёка.

Тасўки оглянулся: Титири испарился, бросив его женщинам на растерзание. Да-а, друг называется…

- Что, тоже сбежал? – с улыбкой поприветствовал монаха осматривавший от нечего делать лошадей Мицукакэ.

- И не говори, но да, - улыбнулся Титири в ответ. – А тебе не скучно было, но да?

- Всё лучше, чем политику обсуждать, - пожал плечами целитель. – Ну как, обошлось без жертв?

Титири кивнул. Потом, негромко рассмеявшись, мужчины обнялись.

- Я скучал по тебе, - признался старший. – И очень рад, что у тебя всё хорошо.

- Я рад больше, - возразил Мицукакэ. – Боялся, что одиночество заставит тебя совершить что-нибудь.

Их лбы теперь соприкасались (да, мне не жалко так гнуть Мицукакэ…), и отвести взгляд было трудно.

- Так могло случиться, - согласился Титири. – Вполне возможно… так бы случилось. Через пару лет, может быть, раньше.

- Похоже, следует сказать спасибо Кōран и её брату?

Титири прикрыл глаза, снова согласившись. Они молча постояли, потом разжали руки.

- Да уж, - Мицукакэ усмехнулся. – А то увидит кто, не то подумает, а мы оба люди несвободные.

- От Норико заразился? – чувствуя, что рот ползёт к ушам, поинтересовался монах. Потом спохватился: - Да, я же должен тебе вернуть, но да! – он вытащил из кармана кувшинчик со святой водой и передал Мицукакэ. тот потряс кувшинчик и убедился, что тот наполовину полон.

- Что, на себе можно и сэкономить? – с укоризной спросил целитель. – Ты мог бы избавиться от всех шрамов.

- Не хочу делать вид, будто ничего не было, - пожал плечами Титири. – Я совершил ошибку и заплатил за это. Но я смог простить себя, поэтому исцелил глаз.

Мицукакэ задумчиво перекатывал кувшинчик в ладонях.

- По правде сказать, - наконец произнёс он. – Я не был уверен, что ты воспользуешься этим подарком. Но я очень надеялся.

- Я тоже, но да. Тоже – не был уверен и надеялся.

- Титири…

- А?

Мицукакэ замялся – он не любил давать советы.

- Хикō. – вымолвил он в конце концов. – Я поговорил немного с Кōран. Ты поступаешь несправедливо.

- Ты считаешь?

Целитель не успел ответить.

- Хōдзюн!

- Кōран тян? – Титири обернулся.

- Хотохори просил тебя подойти обговорить перенос. – Девушка быстро взглянула на него и тут же опустила глаза. – Идём?

Мицукакэ смотрел, как они уходят – рядом, но не касаясь друг друга. Брови шестого из Судзаку ситисэйси озабоченно хмурились. Есть ли у этой пары будущее? При том, что лучшее, что у них пока получается, это причинять друг другу боль? «Лучше бы он стёр шрамы. Он не хочет забывать – но, глядя на него, вспоминает и она».

- О чём задумался? – Сёка улыбалась, но, когда целитель кивнул вслед удаляющейся паре, глаза её похолодели. Только Мицукакэ в этот момент не смотрел на неё и потому ничего не заметил.

- Что-то случилось? – спросил он.

- Все заняты сборами, и нашего отсутствия никто не заметит, - лёд в её глазах растаял. – Воспользуемся?

Он покраснел:

- Думаешь, момент подходящий?

- Ни ты, ни я не знаем, что случится с нами завтра. Разве мы имеем право упускать минуты?

Хотохори был занят разговором с Накаго и, увидев Титири, сделал монаху знак подождать. Судзаку сэйси пожал плечами и последовал за шедшей в дом Кōран.

- Анō… простите… - через некоторое время в дом заглянула смущённая мальчишеская рожица. – Титири сан! – счастливо сказала рожица, узрев монаха.

- Тирико! – обрадовался Титири, не зная в то же время, смеяться или плакать явлению мальчика-десятилетки. – Кōран тян, познакомься, - окликнул он выглянувшую из своей комнаты девушку.

- Не знала, что у тебя ещё и сын есть, - ошарашено покачала головой та, не то что бы всерьёз так посчитав, но всё-таки….

Сэйси переглянулись и засмеялись: а ведь действительно, и внешность, и возраст вполне подходят.

- Седьмой из Судзаку ситисэйси Тирико, - представил Титири. – И если мы каким-то боком родственники, то ничего об этом не знаем.

- Понятно, - улыбнулась Кōран, всё же чувствуя себя рядом с Тирико как-то неловко.

- А Тасўки сан тоже здесь? – спросил мальчик.

- Хай.

- И Мицукакэ сан?

- Хай. Мы собираемся сейчас в Кутō, малыш; а ты-то как сюда попал?

Тут вошла Сои. Никто не ожидал, а её лицо тут же приняло изумлённо-очарованно-материнское выражение, и девушка склонилась к Тирико:

- Здравствуй, ты кто такой, маленький мой? Я Каэн, или Сои. Ой, я тебя помню, ты же Тирико. Боги, ты же ребёнок, неужто этот бака Титири и тебя позвал?

- Н-нет, я сам прочёл по звёздам… - растерянно пролепетал не избалованный женским вниманием Тирико. На плечо ему легла ободряющая рука Титири... – Я… я сбежал из дома….

- Что же ты творишь, солнышко? – Каэн ласково погладила каштановые волосы. – А родители?

- Я оставил им записку… Титири сан, - обратился он к монаху, - не прогоняйте меня. Я должен быть с вами со всеми.

- Предназначение, да? – сочувственно поинтересовалась Сои. – Бывает, ничего не попишешь…

- Сои тян, ты не права, - строго заявил Титири, не поддаваясь на большие глаза и не очень умелое использование бōтюу (монашеский сан имеет свои преимущества). – Мы не можем втягивать…

- Но Титири сан!..

Сои выпрямилась и улыбнулась:

- А если я пообещаю его защищать? Не бойся, маленький (это уже к Тирико), я по себе предназначение знаю, если ты должен быть с нами, ты будешь.

- Спасибо, Сои сан… - неуверенно вымолвил мальчик, пытаясь совместить два образа Сои этой и прошлой жизней.

- Я обещаю, Титири. Обещаю его охранять и защищать. Тебе ли не знать, что такое предназначение ситисэйси. – Глаза девушки подёрнулись дымкой. – И… это же Кōран говорила, что нужно собирать все созвездия. – Сэйрюу сэйси повернулась, неосознанно прося помощи у тихо стоявшей на протяжении всей сцены девушки. Та кивнула.

Случившийся снаружи Аюру не очень приятно усмехнулся. Предназначение, так ты говоришь?.. Оказывается, тебе вдруг ужасно захотелось побыть матерью…

- Накаго сама… - увидев его, выпорхнувшая из дома сэйси резко замерла.

- Значит, это была ты, в моём испытании, да, Каэн? – блондин машинально провёл пальцем по косяку.

- Что?..

- «Сама». Сои так ко мне не обращалась.

Не зная, что ответить, девушка растерянно теребила косу.

- Извините, - наконец сказала она и ушла.

- Значит, я и аники остаёмся?

- Да, - кивнула Норико, за что сразу же заработала подзатыльник от Сои.

- Не дёргайся! – недовольно прикрикнула та. Если уж тебе лень самой заниматься своей причёской, сиди смирно и не мешай мне. Кōран, а ты куда собралась?

- Сборы почти закончены, и я хотела пойти на луг, за травами.

- Подожди, не ходи одна, я с тобой, но да. – Титири на несколько минут вернулся к разговору с Хотохори. Этого времени Норико и Сои хватило, чтобы заговорщицки перемигнуться и нагнуться к обоим ушам Кōран:

- Обрати внимание, милая, два раза Судзаку такого шанса не подарит…

- Когда ещё наедине окажетесь…

- Сейчас или никогда!

- Застань его врасплох, чтоб не смог отвертеться…

Тут подошёл виновник разговора, и советчицы, хихикая, отступили.

- Пошли, но да? – к счастью для себя, Титири не слышал ни слова. – Ты чего такая красная?

- Н-ничего, - она покраснела ещё больше. – Ничего, правда. Пошли.

надзэ кидзуцуку но…

Почему причиняют боль?..

Хаясибара Мэгуми (Лина Инверс),

«Кагиринаи ёкубō но нака ни»

Они шли берегом реки, и, возможно из-за находившегося рядом человека, Кōран не могла отвести взгляда от зеркальной поверхности, не могла не вспоминать, как вода, сметая всё на своём пути, подхватывает хрупко-беспомощную человеческую фигурку, ломая, играет с ней, и не вдохнуть, не крикнуть, потому что во рту, в носу, в лёгких – тоже вода…

- Ты бледна, как полотно, но да.

- Сумимасэн. – Она сморгнула и поёжилась, даже под пригревающими лучами летнего солнца не в силах избавиться от холода небытия. Человек не должен помнить собственной смерти.

Титири догадался, о чём она думает, и это больно кольнуло его. Что сказать, как утешить? Он не знал.

- Я рада, что ты не надел маски, - с улыбкой повернулась она к нему. Он бессознательно коснулся шрамов над левым глазом:

- Не пугает?..

- Зачем ты так? – тихо спросила девушка, остановившись. Титири тоже замер, и она сама протянула руку к его шрамам. Монах едва не отшатнулся, но всё же позволил чутким пальчикам пробежать по окружавшему глаз прерванному рисунку линий.

- Хōдзюн… Было очень больно?

- Да.

- Какая я глупая… - Кōран грустно улыбнулась. – Я вспоминала, как мне было больно умереть, и не подумала, что тебе должно было быть куда больнее.

- Но я не умер, - голос Титири стал хриплым. – Было больно, но я остался жив.

- Неужели ты винишь себя в этом? – Она не отнимала пальцев от его лица, сама не вполне понимая, насколько ей приятно касаться его. А он старался ничем не выдать охватившего его чувства, боясь порвать пять связавших их сейчас тонких ниточек.

- Виню… Да, виню. Чем я был лучше погибших? Только тем, что я один из Судзаку ситисэйси?

- Не смей, - отняв руку, она коснулась губ кончиками пальцев, словно пальцы могли сохранить вкус лица, которого только что касались. – Не смей говорить такие глупости. Хорошо?

Титири невольно улыбнулся:

- Если бы всё было так просто, Кōран.

- Но всё и так просто, Хōдзюн! – она тоже улыбнулась. – Ты жив, а мы все возродились. И я снова встретила тебя. Так что тут сложного? – и девушка спокойно продолжила свой путь, внешне нимало не заботясь, следует ли за ней её спутник.

- Подожди ты, не убегай! – Титири быстро догнал её и был вознаграждён тёплой улыбкой. – Прости, если огорчил тебя. Но знаешь… до сих пор бывают моменты, когда мне трудно смириться с тем, что произошло.

- Плохо, Хōдзюн. ведь с тех пор и я, и ты прожили другие жизни. Неужто это тебя так и не отпустило?

- Отпустило, Кōран. Если бы не отпустило, я никогда бы не воспользовался святой водой Мицукакэ. Просто для меня «другая жизнь» - только метафора, и память по-прежнему жива.

- Я напоминаю, да? – она виновато потупилась.

- Ты напоминаешь не о боли, - искренне, в эту секунду, по крайней мере, ответил Титири. – Ты напоминаешь о счастье.

Кōран хотела ответить, но тут изгиб русла привёл их на залитый солнцем луг, и глаза её расширились в восхищении. Разноцветные созвездия на нежно-зелёной траве словно соперничали между собой в блистании красок, ожившими лепестками порхали бабочки, вокруг разливался божественно-пьянящий аромат. Словно все силы Вселенной объединились ради того, чтобы преподнести здесь, сейчас подлинную жемчужину.

- Какая красота, Хōдзюн! – девушка обернулась к Титири, глаза её сияли неземным, невозможным светом. – Хōдзюн, какая красота!

Выронив корзинку для трав, она пробежала несколько шагов, потом, остановившись, в нетерпении посмотрела на него.

- Куда ты так торопишься, - начал Титири, подходя, но она, схватив его ладонь, прервала:

- Идём скорее! – и потянула его вслед за собой.

С каждым шагом луг открывал им всё новые свои драгоценности, и число их казалось бесконечным.

- Не лети так, упадёшь! – и, конечно же, едва он вымолвил это, как она и в самом деле запнулась о сплетение корней и, ахнув, упала, не отпустив руки Титири и вынудив и его потерять равновесие. Успев в последний момент выставить ладонь и локоть, сэйси почти не придавил девушку, но всё равно с беспокойством спросил:

- Ты в порядке, но да?

- Хай, - она ещё прерывисто дышала от бега, со щёк не спал румянец возбуждения, а глаза по-прежнему нестерпимо сияли. Кōран смущённо засмеялась: - Прости, как глупо получилось… ты тоже из-за меня упал…

- Ничего, я понимаю, - улыбаясь, он сжал её пальцы, всё ещё лежавшие в его руке (руки ни себе, не ей он не сломал, надо полагать, чудом…). – Это луг, так действует его магия.

- Чудесное место, не правда ли? – она старательно отводила взгляд, начиная осознавать, в каком положении они находятся. – Я много раз бывала здесь, но никогда луг не выглядел таким прекрасным. – Девушке хотелось попросить Титири встать, воспоминание о дурацких советах Норико и Сои заставляло краснеть, но вдруг они сказали правду? Вдруг другого шанса действительно не будет?

- Кōран… - она быстро взглянула на него, желая, чтобы решение приняли за неё, и боясь его. Но в его глазах решимости тоже не было.

«Почему? Почему он боится меня? Я не фарфоровая статуэтка, я не разобьюсь, если меня не обворачивать тремя слоями ткани!»

- Хōдзюн, я… - она приподнялась на локте и тут же, почувствовав его пальцы в своих волосах, поняла, что слов больше не нужно.

Он наклонился ниже, жадно вдыхая аромат её кожи, смешанный с запахом трав и цветов вокруг, коснулся губами её чуть вздёрнутого носика, заставив девушку улыбнуться, а потом приник к этим сладким и вожделенным улыбающимся устам…

Почти приник. Потому что в этот момент его взяли за шкирку и безжалостно отшвырнули в сторону.

- Аники! – сдавленно охнула Кōран, глядя на окружённого боевой аурой блондина с горящим на лбу символом.

- Домой! – рявкнул Аюру и повернулся к Титири.

- Аники, подожди…

- Домой, я сказал! Чтоб сидела и носу не высовывала! – Он подошёл к поднявшемуся на ноги Судзаку сэйси. – А ты, - Накаго пощадил уши сестры, но глаза его сказали монаху всё, что он о нём думал, причём далеко не в самых изысканных выражениях, - ты отправляешься со мной.

В мгновение ока оба сэйси исчезли. Вскочила и убежал Кōран. На как-то разом потускневшем лугу осталась лежать только забытая корзинка.

Сегодня вы будете склонны делать из мухи слона.

Это неразумно по двум причинам: во-первых, все не так уж и плохо,

а во-вторых, слоны в наших широтах очень мерзнут,

это жестоко по отношению к бедному животному.

Из гороскопа

Из межпространства вынырнули трое – Накаго, Титири, Нян-нян. неведомо откуда взявшаяся девочка с испуганным личиком прижалась к Сэйрюу сэйси, но тот не обратил на неё никакого внимания, занятый поединком взглядов со своим спутником. Нян-нян не осмелилась помешать.

- Что это? – как ни прискорбно, Титири проиграл поединок Слишком стыдно ему было и, опасаясь, что стыд этот вот-вот окрасит лицо, он повернулся в сторону сооружения, у которого они оказались.

- Монах, и буддийского храма не узнаёшь? – ядовито усмехнулся Аюру. – Мило.

Титири узнавал, просто вопрос неудачно сформулировал.

- Зачем ты перенёс нас сюда? – исправился он.

- А затем, что сейчас ты войдёшь в этот храм, сыщешь там бонзу и снимешь с себя все свои монашеские обеты. После чего, может быть – может быть! – я разрешу тебе жениться на моей сестре. Учти, до свадьбы увидеть тебе её не светит.

Пауза. Долгая такая пауза, затянувшаяся на слишком много минут. Молчала даже ошарашенная Нян-нян.

- Не веди себя, как ребёнок, - наконец выдавил из себя Судзаку сэйси.

- Зато ты у нас взрослый! – вспыхнул Аюру. – Какой ты взрослый, я видел только что! Думаешь, я позволю тебе развлечься за счёт имōто, а потом, как обычно, сгинуть где-то?! Обойдёшься!

- Ты сам знаешь, что я никогда так не поступлю! – Титири тоже готов был сорваться на крик. – И против ты не поэтому, дело тут не в Кōран! Дело в том, что произошло между нами в той пещере! Я прав?

Та-ак – вот и подняли запретную тему. Нет, не то что бы действительно запретную: не запрещали вроде говорить. Но и не затрагивали. Мало ли, Кōран услышит, да и вообще… Лучше об этом не говорить и не вспоминать.

Однако ж заговорили и вспомнили.

- Да, прав! Она – она моя сестра, я люблю её, и она заслуживает мужа лучше, чем… чем мой бывший любовник!

Удар нанесён был ниже пояса. Под коленки. Не увлекающийся обычно переливами крови монах сначала гневно покраснел, потом побелел – опять-таки гневно, итоговый же цвет лица вышел серый.

- Добавь ещё – случайный, но да, - безжалостно в первую очередь к себе бросил он. – Останься у нас тогда хоть какое топливо, ничего бы не произошло.

- Но произошло же, - Аюру, глядя на храм, тоже заговорил спокойным тоном. – Причины уже не важны. И лицемерием будет и с моей, и с твоей стороны вести себя так, будто ничего не было. Это обман по отношению к Кōран.

- В таком случае перестань быть ей братом, - предложил Титири.

- Это ещё что значит? – блондин недовольно на него взглянул.

- Ты лицемеришь, как и я. Раз я поэтому не заслуживаю стать мужем Кōран, перестань быть её братом.

Накаго с невольным интересом посмотрел на собеседника: это был Титири, которого он не знал. Похоже, человек за маской изменился не только внешне, но…

- Хватит казуистики.

- Никакой казуистики, - твёрдо ответил Судзаку сэйси. – То, что случилось – иначе бы мы умерли. Я не считаю это настолько постыдным. И не собираюсь отказываться от Кōран, даже если ты против.

Накаго… Накаго вдруг улыбнулся.

- Наверное, я никогда не пойму хода твоих мыслей, Хōдзюн, - вздохнул он, к удивлению Титири, пользуясь его настоящим именем. – По-моему, это не удалось бы и тому Накаго, а уж он-то перемерил за свою жизнь гораздо больше масок, чем я. Ты удивил меня. Я думал, ты возьмёшь всю вину на себя, но, видно, исцеление глаза было не просто жестом... Ты всё-таки не зайдёшь в храм?

- Поскольку вряд ли ты успел разучиться читать ки, - наклонил голову монах, - ты должен догадываться, что основательную часть силы я связываю с саном.

- Я так и думал, - кивнул Аюру. – И ставил на то, что ты не захочешь перестраивать себя посреди непонятной нам войны и просто откажешься – от всего. Я ошибся. Только не думай, что твои слова так уж резко повысили моё о тебе мнение. Но позволить тебе доказать мне, что ты достоин имōто, я попытаюсь.

Теперь улыбнулся Титири:

- Если я буду это доказывать, то никак не тебе, Накаго кун.

На личике Нян-нян отразилось радостное облегчение.

Люди исчезли, не оставив ни следа, и на секунду Аюру показалось, что ничего не происходило вообще, что не было пришедшей однажды и оставшейся навсегда чужой памяти, не было заснеженной ловушки измерения, созданного мадзином, не было… ничего не было. Просто он в очередной раз смог вернуться домой, к любимой младшей сестре, которой тоже никогда не касалось проклятие прошлой жизни. Да, так оно и есть… Последняя пара месяцев была не более чем дурным сном…

Но тут взгляд его упал на оставленную Норико заколку для волос, и голубые глаза сузились, превращая напоминающего Накаго человека в Накаго. Спохватившись, Аюру расслабил лицо, возвращаясь к себе. Последнее время это удавалось ему с явным трудом. Так и запутаться недолго. Помнится, Накаго сказал ему, что сейчас он – расколотая личность… но не запутавшаяся, не потерявшаяся в осколках своих и чужих воспоминаний. Солгал? А смысл? Он не становится Накаго, он просто теряет себя…

Помотав головой, Аюру постарался отогнать невесёлые мысли и вернулся в дом.

- Выходи, не съем, - бросил он в сторону комнаты сестры, садясь на стоявший у стены табурет. Зашуршав занавесью, вышла Кōран, щёки у неё прямо-таки пылали. Поднять глаза ей было непосильной задачей, руки прятались в рукавах, глаза – под чёлкой.

- Я не сержусь, - сказал Аюру, на неё, впрочем, не глядя. Подумав, добавил: - А если и сержусь, то не на тебя.

- Не надо, - тихо, но как-то очень твёрдо произнесла она. – Аники, прости… я уже выросла. Позволь мне самой решать…

- Не позволю, - сумрачно прервал её брат. – Возраст у тебя может и брачный, но из этого ничего не следует. Глава семьи по-прежнему я, и решаю за тебя тоже я.

- И что, - с каждым словом Кōран бледнела, голос звучал отчуждённо, - что ты хочешь сказать? ‘Не смей больше с ним видеться’? ‘Не смей выходить из дома’? Ещё что-нибудь, ани сама?

Опершись локтями на колени, Аюру спрятал лицо в ладонях.

- До чего дошло, - неверяще произнёс он, приподнимая голову, так, что стали видны глаза. – Никогда мы с тобой такого друг другу не говорили. – Он раскрыл ей объятья: - Иди ко мне, онэ тян, и попытайся понять своего глупого ревнующего брата.

Девушка улыбнулась, садясь к нему на колени и прижимаясь к надёжному плечу. Аюру обнял её. Так они любили сидеть, когда маленькая ещё Кōран прибегала к брату за утешением или чтобы попрощаться перед тем, как он очередной раз уйдёт.

- Ты и правда выросла, - обиженно заявил Аюру, и брат с сестрой рассмеялись. – Выросла, влюбилась, и аники тебе уже не указ. Это просто ужасно, онэ тян! Ну как ты могла так со мной поступить? Я привык заботиться о маленькой младшей сестрёнке, а младшая сестрёнка нашла себе жениха! И что мне теперь делать?

- Отомстить – найти себе невесту, - улыбнувшись, предложила Кōран.

Светлые волосы, тёмные сапфиры глаз.

- Ох, лучше не будем об этом, сестричка.

- А я знаю, что ты влюблён.

- Да ну?

- Ну да! Нечего стихи по дому разбрасывать. И кто такая Юи, я тоже знаю. Хōдзюн рассказал, что это имя Сэйрюу но мико. Теперь я тоже ревную! – впрочем, фраза была произнесена шутливым тоном. – Ты посвящаешь стихи какой-то ещё девушке, кроме меня!

- Э-э… а где ты нашла?..

- Да уж не там, где им положено быть. Листок со стихами валялся под столом. – Девушка вздохнула и поерошила брату волосы обеими руками: - Бака аники. Я подшила листок к остальным.

- Да ладно, там ничего важного или интересного, - отчаянно краснея, пробормотал Аюру.

- ‘Синеглазый вестник звёзд незнакомых, чужих миров’…

- Онэ тян! – взмолился он.

- Ладно-ладно, не буду, - засмеялась Кōран. – Если не будешь и ты.

- Нет, милая, тебе меня не провести, - погрозил ей пальцем Аюру. – Ситуации у нас с тобой совсем разные. С Титири я уже на эту тему побеседовал. Теперь тебя предупреждаю.

- Аюру…

- Я знаю, знаю. Я всё знаю. Да, я тиран, я самодур, и с этим придётся смириться.

- Бака аники, - тихо повторила Кōран.

Минута протекла в молчании.

- Я боюсь за тебя, - шёпотом проговорил Аюру, и, взглянув в его глаза, девушка с испугом увидела, что чернота зрачков в них почти полностью затопила синеву радужек. – Ерунда, если случится что-то с нами – ситисэйси, но ты… когда я понимаю, что тебе не избежать беды, моё сердце разрывается на части, и мне хочется, чтобы память наших прошлых перерождений никогда бы не возвращалась, никогда бы не встречали мы никого из знакомцев тех жизней…

- Аники…

Блондин сморгнул, нормальный цвет глаз вернулся. Брат с сестрой молча уставились друг на друга.

- Ты владеешь даром предвидения, - констатировала Кōран.

- Лучше бы мои слова не оказались предсказанием…

Слова любви – прекрасный дивный сон…

Но, Боже правый, как он редко снится!

С. Бережной, Повторения

Императорский дворец Кутō… выглядел довольно мило. Особенно по конанским меркам, поскольку нынешний его владелец, пленник, обитатель (нужное подчеркнуть) являлся истовым поклонником всего относящегося к Южной империи. За это, к слову сказать, в родных пенатах его любили немногим больше предшественника, хоть и был котэй хэйка довольно милым молодым человеком с большими карими глазами.

Короче, Бōсина с Хōки принимали по высшему разряду, словно это они тут императорствовали. И в пышных празднествах немногие заметили прибытие ситисэйси. Так что те, как только отскребли не желавшего входить Хотохори от дворцовой решётки, к Их Конанским Величествам попали безболезненно. Ну, попали так попали: в течение пятнадцати минут все, кроме Хотохори, пережидали в сторонке, ещё пятнадцать – все, кроме Хотохори и Норико, и только ещё через десять остальные смогли хотя бы засвидетельствовать своё почтение. Любителям сцен с Хотохори: сума нэ. Пишу про своих героев. С Норико и Хōки было бы полегче, в смысле поинтереснее, но тут уж слов из песни не выкинешь, так что выкидываю всю песню. В перерывах между швырянием в меня тяжёлых предметов и прочих фаерболов домысливайте сами, чай, не маленькие и не глупые (я в вас верю J).

В общем, несмотря на подробное изложение грядущей опасности, налицо был классический случай ‘deaf ears’. Хотохори и Хōки сидели рядышком и молча переживали, Бōсин переводил взгляд с одного на другую, Норико пыталась разрядить обстановку… итого, этим мадзин и возможное уничтожение Вселенной были побоку. Пришлось остальным понимающе махнуть рукой и на время забить. На довольно долгое время – на вечер назначено было очередное торжественно-гастрономическое мероприятие, и серьёзный разговор обещали провести после.

…Впрочем, мероприятие всё равно не состоялось. На дворец напали демоны.

Родители хотели девочку и назвали бы меня

в честь бабушки, Тамарой. Но… - Парень беспомощно развел

в разные стороны руки с длинными точеными пальцами…

Субоши, Анимэшник в библиотеке

Демоны скорее развлекались, чем причиняли кому-то реальный вред. Плоть от плоти ки мадзина (да, я в курсе того, какую чушь несу…), на междоусобчики они плевали не хуже своего создателя. И настоящую опасность демоны стали представлять только когда появился назначенный им предводитель. Куратор, имевший личные счёты с находившимися во дворце.

Сэйрюу ситисэйси Томо.

- Я всегда был о тебе невысокого мнения, Сои, - с отвращением выговорил человек, прятавший под гримом и нынешнее своё лицо. – Но ты ещё и спуталась с Судзаку ситисэйси!..

- Это кто? – уголком губ спросила девушка, чья память здесь дала осечку.

- Томо, - подсказала Норико.

- А-а, так это он… - протянула Сои.

- Фш-ш-ш, - произнёс рядом Тама нэко, видно, мастера иллюзий не забывший.

- Что тебе надо? – более чем враждебно спросил Хотохори, закрывавший жену и сы… пардон, Хōки и восьмилетнего Бōсина.

- А как ты думаешь? – усмехнулся Сэйрюу сэйси. – Ваши жизни, естественно.

Демоны рванулись к сгрудившимся ситисэйси (плюс Сёка и императорская фамилия), но барьер, выставленный Титири, отбросил их назад. Создания мадзина (кстати, больше необычные, чем страшные) обиженно зашипели и собрались было потерять интерес к игрушке, но мысленный приказ хлестнул плетью, понуждая вернуться.

- Титири сан, они не хотят сражаться!.. – изумлённо шепнул Тирико. – Если бы не он…

- Значит, надо разобраться с Томо, - пожала плечами Сои, ни на шаг не отходившая от мальчика. – Титири, насколько помню, он слушал только одного человека…

- Знаю, - кивнул монах. – Я только что позвал Накаго.

- И я тебя услышал, - услышал блондин, возникая рядом. – Значит, Томо? Неплохо.

Тут барьер прогнулся, и Титири, скрипнув зубами, послал волну ки в сторону загримированного актёра. Томо увернулся – с трудом, и Накаго сжал плечо монаха.

- С ума сошёл? – неласково осведомился он. – Я твоих друзей не трогаю, так что и ты, будь добр, моих не трожь. Я с ним сейчас поговорю. – Окружив себя собственным экраном, он перенёсся за пределы барьера Титири и, не обращая внимания на тут же атаковавших демонов, достаточно громко и внятно произнёс: - Томо, это я. Нападёшь или поговорим?

- Накаго? – недоверчиво спросил повелитель иллюзий, и в мертвенном сиянии его глаз мелькнули салатовые искорки. – Накаго, это и правда ты?

- Это я. – Внутренне улыбаясь, Аюру с облегчением понял, что Томо тоже стал другим. Слушаясь приказа, демоны прекратили атаки и устроили салки под потолком. Сняв экран, Накаго подошёл к Томо. – ну здравствуй, - негромко вымолвил он. – Опять служишь мадзину?

- Да… - невероятно, но актёр смутился. – Мы, кажется, снова враги.

- Скажи мне, ты платишь тьмой за эту жизнь или за прошлую? …Знаю. За прошлую.

- Я не из тех, кто присягают свету.

- Ты присягал мне. Захочешь ли ты сделать это ещё раз?

Взглянув в сторону остальных, Томо поморщился:

- И вступить в союз с Судзаку ситисэйси? Благодарю покорно.

- Игра сейчас идёт в масштабе крупнее, чем Четвёрка.

- Мне всё равно. Я не играю на стороне света. – Тут всё время что-то сосредоточенно вынюхивавший сэйси озадаченно нахмурился: - Накаго! Чувства меня обманывают, или в этой жизни ты действительно успел переспать с кем-то из ситисэйси-мужчин?..

Титири, некорректно подслушивавшему тихий разговор через Накаго, резко поплохело, и монах стал горячо молиться, чтобы больше этого никто не услышал.

- Я удивлён. Мне казалось, ты не изменишь своим привычкам.

- Ты догадлив, дружище, - медленно произнёс Аюру, пытаясь понять, как из такой ситуации выбраться. Отказываться от друга по-прежнему не хотелось. – И очень неплохо меня знаешь. Я снова предлагаю присягнуть мне…

- Покойникам такое не предлагают, - ухмыльнулся ли Тяру, возникая и кладя руку на плечо повелителя иллюзий. – Видно, Томо, на роду тебе написано служить мадзинам и быть ими убитым за провал. Бай-бай, актёр.

И, пользуясь тем, что присутствующие ещё полностью не осознали, кто и зачем сюда явился, он послал ки. томительный миг беззвучного крика – и от Томо не осталось даже пепла.

- Ты… - не в силах поверить, прошептал Аюру, глядя на беспечно вертящего в руках ракушку-син мадзина. – Ты…

- Я, я, - благожелательно кивнул Ли Тяру. – Томо меня подвёл. Посмотрим, подведёшь ли ты.

И ракушка в руках мадзина распахнула створки.

Напевая что-то, Кōран распахнула дверь и вышла наружу.

- А у тебя хорошее настроение, - насмешливо заметил уже прекрасно знакомый ей голос. – Даже странно, учитывая выволочку, что тебе устроили.

- Ли Тяру, - улыбнулась девушка, постаравшись не огорчиться его словами. – Зачем ты напоминаешь?

- Извини, - изумрудоглазый мадзин поклонился. – Могу ли я пригласить вас, milady, на прогулку по измерениям?

- Э? – удивившись незнакомому обращению, Кōран не успела отказаться, и Ли Тяру, кривя полную нижнюю и тонкую верхнюю губы в довольной усмешке, взял её под руку, вводя в танец сотворённых им же миров.

- Навестим отражение моего мира? – по сути, это был риторический вопрос. В следующее мгновенье Кōран обнаружила, что они сидят за столиком у удивительно прозрачного стекла какого-то помещения – в голове всплыло странное слово «кафе», - и их окружает множество вьющихся растений.

- Я создал стилизацию под свой родной Ванкувер, - задумчиво произнёс Ли Тяру, глядя в окно, за которым с едва слышным шумом проезжали автомобили, казавшиеся его спутнице сказочными чудищами. – Конечно, это идеализированный образ. Помнится, плющ здесь всю жизнь был искусственный, да и машины не давали забыть о своём существовании… Но в такое место я бы девушку не привёл. – Тут он наконец оторвался от созерцания пейзажа и заметил дискомфорт Кōран.

А той было более чем неуютно. Войдя в подобие Канады, Ли Тяру – Ричард Джеймс Коул – одел их обоих в соответствующие времени и месту костюмы, и для Кōран это оказались тёмно-розовый топик, светло-бежевый замшевый жакетик и тех же, что и жакетик, цвета и фактуры мини-юбочка. Это самое мини доходило до середины бёдер, и в настоящий момент Кōран столь же героически, сколь и безуспешно пыталась, отчаянно краснея, натянуть юбку хотя бы до колен. Девушка, ложась спать, одевала на себя куда больше, и в первую брачную ночь она собиралась носить предметов одежды куда больше… в общем, налицо была явная несостыковка культур. Ли Тяру вздохнул, и на столике появились каппучино, эклеры и мороженое в криманках.

- Угощайся, - предложил мадзин. – Не знаю, понравится ли тебе что-нибудь из этого, но в крайнем случае я организую чайна… э-э, конанскую кухню.

Кōран нерешительно коснулась чашки с каппучино, стараясь не думать о своём непристойном – по её меркам, но, как она догадалась, не по меркам Ли Тяру – виде (в скобках: а прикид ей удивительно шёл…). Кофе показался ей отвратительным, но она мужественно сделала второй глоток, который был, как ни странно, для неё немного вкуснее.

- А я знаю одну интересную подробность о твоих брате и женихе, - задумчиво сообщил кицунэ. Девушка молча смотрела на него, губы чуть-чуть побелели. Мадзин покачал головой: - Но я тебе не скажу. Слишком мелочно бы получилось. Тем более, не сам догадался, а от подручного услышал… - «Покойного подручного». – Пойдём лучше по парку прогуляемся.

С этими его словами обстановка вокруг изменилась: кафе пропало, появился парк смешанного типа. Мимо скамейки, на которой сидела Кōран и возле которой стоял Ли Тяру, шли люди, неслышно беседуя и совершенно не замечая возникшую вдруг пару.

- Нравится? – рассеянно спросил мадзин, думая о чём-то своём.

- Не очень, - честно призналась Кōран. – Темно и холодно.

Сняв пиджак, Ли Тяру, нагнувшись, укрыл её. Расправляя складки, он на несколько секунд задержал руки у неё на плечах. И, улыбаясь находившимся очень-очень близко карим глазам, промолвил:

- Я бы тебя сейчас поцеловал… но я порылся в твоей с Титири истории и хорошо представляю, чем такое обернётся.

Отпрянув, Кōран нахмурилась и хотела что-то сказать, но её опередили:

- Отпусти её немедля, мадзин.

Деревянные сандалии монаха касались земли

легко-легко; так, должно быть, ходят

небожители Белых Облаков, способные устоять

на натянутой полоске рисовой бумаги.

Г.Л. Олди, Мессия очищает диск

Свет син исчез, и с ним исчез мадзин. Сои шевельнулась было, чтобы подойти к Накаго, но сякудзё перекрыл ей дорогу.

- Что такое, Титири? – напряжённо спросила Норико. – Что произошло?

Человек с золотыми волосами обернулся. Суженные голубые глаза были холодны, как лёд, лицо приняло бесстрастное до пустоты выражение.

- Осторожнее, - хрипло выговорил монах. – Это тот, прежний Накаго… и он одержим.

Человек сделал несколько неторопливых шагов по направлению к ситисэйси. Звякнул, покидая ножны, меч Хотохори, скрежетнул веер Тасўки.

- Нет, - дёрнул рукой Титири. – За него отвечаю я. Я справлюсь.

Шепча заклинания, монах перенёсся за грань барьера, короткими телепортационными прыжками перемещаясь к противоположной стене зала – туда, где ждал Накаго. Нечёткий силуэт появлялся то там, то здесь, двигаясь зигзагами, исчезая прежде, чем становился по-настоящему виден. А вот сейчас Титири помедлил, замерев перед последним прыжком, согнув правую ногу с сияющим сквозь штанину сёо и качнувшись с пятки на носок левой. Завершая заклинание, сэйси снова исчез, и последний выдох волшбы совпал со взглядом в туман в голубых глазах, отбрасыванием волны враждебного ки, вторжением в чужой экран и ударом без замаха – и за долю секунды до удара Титири чуть придержал ки и замедлил движение. Достаточно, чтобы ребро ладони не перебило шею.

Ки и удар отбросили Накаго к стене. Там его поймал удивительно быстро для человека такой комплекции метнувшийся Мицукакэ. Блондин тяжело осел на его руках, потом, издав тихий стон, зашевелился и посмотрел вверх, встретившись с насмешливым взглядом Судзаку сэйси.

- С…спасибо, - вымолвил Аюру (да, определённо Аюру), пытаясь выпрямить шею.

- Не дёргайся, - покачал головой Мицукакэ, вызывая целительные силы. – А то ещё хуже будет. Хороший удар, Титири, - с усмешкой поздравил он подошедшего монаха. Монах смутился.

- Молодец, парень! – подбежавший Тасўки радостно огрел его по плечу. – Нā, Мицукакэ, а зачем ты его лечишь?

- Он на нашей стороне, ты помнишь? – осведомился целитель. Перестав на него облокачиваться, Накаго перенёс вес на собственные ноги, одновременно осторожно ощупывая шею.

- Ещё раз спасибо, - медленно кивнул он.

- Ерунда, - отмахнулся Мицукакэ. – Я не ради тебя это сделал. Я просто представил, что скажет Кōран нашему герою, увидев тебя со свёрнутой шеей.

Аюру коротко рассмеялся – и тут же, прислонившись к стене, аккуратно по ней сполз. Бросив укоризненный взгляд на синъю, Титири присел рядом.

- Ты в порядке, Накаго кун? – над его головой Мицукакэ и Тасўки удивлённо приподняли брови.

- Да, - глядя прямо перед собой, Аюру боролся с приступом тошноты. – Последствия, так сказать.

- А как это всё вообще произошло? – поинтересовалась Норико. – Я думала, син может только иллюзии вызывать.

- Не забывай, что ракушку держал в руках мадзин. – раздался холодный голос, и Титири с болью понял, что голос этот принадлежит Сои – не Каэн, но Сои до кончиков ногтей. Он посмотрел на Тирико, и тот понуро опустил голову. – Он совместил образы Накаго глазами Томо и того Накаго, что ему сейчас был нужен, и вытеснил неустойчивое сознание Аюру.

- А Титири привёл его в себя, выбив тех и послав образ Накаго, который был нужен ему? – в общем-то верно, но всё-таки брякнул Тасўки.

- Можно и так сказать, - пробормотал Мицукакэ, наблюдая за зардевшимся… Накаго. Титири же пропустил фразу мимо ушей, спрашивая Тирико:

- Когда это случилось, но да?

- Когда он, - мальчик показал глазами на блондина, - обернулся. Она побледнела, потом словно начала бороться с чем-то, а когда вы исчезли из барьера, изменилась. Стала той Сои, да?

- Да…

- Накаго призвал меня, - ласково, но твёрдо произнесла женщина с двумя жизнями, наклоняясь к ним. – Я всегда отвечала на его зов.

(«Кыш, кыш», - шугала тем временем демонов Норико. Те испарялись…)

- Мне очень жаль, Сои, - не поднимая глаз, проговорил Титири, вспоминая девушку, которой он, обняв, сказал когда-то: «Бака нэ». – Мне очень жаль.

- Это было неизбежно. – По лицу молодой женщины пробежала тень. – Но я… я не беру свои слова назад. Ни одно. И… можно мне по-прежнему заботиться о Тирико?

- Это решать только ему, - монах поднялся на ноги, избегая встречаться взглядом и с мальчиком, и с воительницей.

- Конечно, Сои сан, - поспешно сказал Тирико, остро ощущая, что он ещё ребёнок и оттого происходящее понимает не больше, чем наполовину.

- Спасибо, маленький, - тихо произнесла Сои.

«Кōран, - с раскаянием подумал Титири. – Мне тебя не хватает».

- Я к Кōран возвращаюсь, - бросил Аюру. – Не хочу её одну надолго оставлять.

- Помочь с переносом? – спросил монах.

- Да, пожалуй, - согласился Сэйрюу сэйси. – Меня мутит после общения с мадзином.

Одолжив ки, Накаго вернулся домой. И сразу почуял паутину чужих измерений, ки создателя которых узнавалось безошибочно. Не задаваясь лишними вопросами, Аюру ринулся в эту паутину, точно зная, что там Кōран, и, к своему счастью, не подозревая, что с измерениями так обращаться нельзя.

- Отпусти её немедля, мадзин.

Нити паутины, жалобно тренькнув, лопнули. Туманные для Накаго очертания незнакомых деревьев исчезли, и все трое оказались там, откуда начинали путь в измерениях. Шагнув, Аюру встал между Кōран и Ли Тяру, с ненавистью меряя последнего взглядом.

- Хочешь сразиться?

Ли Тяру посмотрел на Кōран и покачал головой.

- Тогда вон. – Сам изумляясь своей наглости, Аюру ещё больше изумился, когда мадзин подчинился. Не поворачиваясь к сестре, сэйси тяжело проговорил: - Я ничего ему не скажу. – Под «ему» подразумевался, конечно, Титири. – если ты сейчас же соберёшь вещи и отправишься к Тайицу кун. БЫСТРО.

Не послушаться теперь было бы самоубийством. Девушка бросилась в дом, чудом разминувшись с дверью.

- Нян? – неуверенно вымолвила, появляясь у плеча Накаго, Нян-нян.

- Перенесёшь имōто на Тайкёку и там останешься, - приказал сэйси. – Я знаю, Тайицу кун велела следить за мной, но меня это начало раздражать.

- Ты один будешь, - серьёзно произнесла девочка. – Это неразумно.

- Да мне плевать, - искренне (и чуть более грубо) высказался Аюру.

Да, мне порой не хватает тебя…

Сильфиль ака Хōки

Титири коснулся ладонью травы, считывая мимолётный лёгкий след присутствия демона, одного из тех, что были с Томо. Нет, никакой опасности, существо просто возвращалось домой окольными путями. Во дворце всё же начался званый ужин, которому до этого помешало явление демонов; отговорившись проверкой периметра, Титири с него смотался. В любом случае, делать ему там пока было совершенно нечего, не похоже, чтобы «военсовет» состоялся в ближайшее время. Монах понадеялся, что Хотохори всё-таки побеседует с Хōки и Бōсином о целях визита. О том, что ситисэйси Четырёх Богов будут собраны в императорском дворце в Эйюу – с разрешения правящей фамилии, конечно. О том, что послужило тому причиной – о мадзине Ли Тяру и угрозе, которую тот нёс. О возможном коллапсе Вселенной… Титири вздохнул. Даже если совсем идеализировать благоразумие Хотохори, вряд ли он станет говорить такое на этом ужине да ещё Хōки. В качестве «беседу поддержать» такая тема явно не годилась. Титири выпрямился, потянулся…

…и замер, когда его талию обвили женские руки, а к спине прижались… э-э, ну, прижались, в общем. Монах окаменел… и разрешаю понимать эту фразу во всех смыслах, потому что Судзаку сэйси окутала мощная аура бōтюу, от воздействия которого кое-как спасали принесённые обеты – но от воздействия на разум, а не на тело.

- Что-то случилось, но да? – спросил Титири недрогнувшим голосом, понимая, что в данный момент более чем открыт для Сои.

- Да, с тобой, - ответили ему льющимся бархатом, где каждая нотка-ворсинка рассчитана была на обворожение.

- Сои тян, - резко сказал Титири, поворачиваясь. – Не веди себя так. Я…

Что «я», осталось неведомым, потому что монах как-то потерял дар речи, увидев стоящую перед ним придворную даму.

- Нравится? – соблазняюще улыбнулась Сои, плавно поднимая руку с зашелестевшим рукавом. – Норико помогла мне выбрать наряд.

- Кр…красиво, - согласился Судзаку сэйси, которому некоторое удаление от девушки значительно облегчило жизнь. – Ты о чём-то хотела поговорить?

- Наверное, - Сэйрюу сэйси отвела взгляд, и это странным образом их сблизило. Титири вспомнил, что, как бы Сои себя ни вела, ни в этой, ни в прошлой жизни она не перешагивала девятнадцатилетнего рубежа. – Мы всё-таки ещё не всё друг другу сказали.

- Имеет ли это смысл – сейчас? – мягко спросил монах.

- Не очень. Просто я отдаю долги. – Изящным, выверенным, обнажающим запястье жестом она поправила несуществующий изъян в причёске, но рука её замерла, и девушка чарующе-негромко рассмеялась, гортанные звуки заставили Титири почувствовать бег мурашек по позвоночнику. – Каэн тебе нравилась больше, да? Я честно не стала пользоваться её обликом. Чтобы ты воспринимал меня, как другого человека.

- Это тебе не удалось, Сои тян.

- Правда? Немножко обидно. – Теперь девушка смотрела исключительно в землю. – Не переживай ты за меня, это всё равно бы случилось, моя судьба прочно связана с судьбой Накаго. Такое произошло бы… даже останься ты тогда.

- Я знаю, но да.

- Тебе повезло. Ты нашёл человека, который тебя любит. Кōран хорошая.

- Из этого следует, что себя ты считаешь плохой? – наклонил голову Титири.

- Ну…

- Сои тян!

- Извини, - лукаво улыбнулась девушка, подчёркнуто беспомощно разводя руками. С лёгкой завистью посмотрела на монаха: - Надо же, всё-таки эти твои обеты не пустой звук. Бōтюу на тебя ни капельки не действует. - Не так уверенный в этом «ни капельки», Титири всё же слегка кивнул. Магическая аура вдруг угасла почти полностью, и Сои обхватила себя руками за плечи, словно в эту тёплую летнюю ночь ей внезапно стало холодно. – Плохо, - шепнул тихий голос Каэн. – Ты заставляешь меня вспоминать её, возвращаешь её… Мō, ямэдэ. Не мучай меня больше.

Никто из них не понял, чей шаг был сделан первым, но в следующую секунду Сои, в тёплых сильных объятьях, отчаянно прижималась к груди монаха, яростно стискивая зубы.

- Осторожней… платье помнёшь, но да.

- Ну его, это платье… Всё равно он его не видит.

Титири невольно улыбнулся этой по-детски прозвучавшей жалобе. Каэн… Он и сам не мог понять, почему ему так больно было за теперь почти (а в недалёком будущем – совсем) исчезнувшую девушку. Кого он в ней видел?.. Но гладь воды замутилась, и тень исчезла.

- Титири, нам… нам было бы хорошо вместе, вернее тебе и Каэн, но я очень тебя прошу: не пытайся её вернуть. Смирись с тем, что её место заняла Сои.

Смириться?..

- Я постараюсь, Сои тян.

- Титири! – испуганный возглас принадлежал Нян-нян, и пара резко повернула к ней головы, ещё не разомкнув объятий, но уже собрав ки в кулак.

- Что случилось? – спросил монах, отпуская Сои.

- Накаго отослал меня и Кōран к Тайицу кун и остался один! Я не могу к нему пробиться, он не пускает! Титири, я… Я боюсь за него… - взволнованный голос девочки умолк, она опустила глаза.

- Он разгадал, что тебя послали за ним следить?

- Он сказал, что знал об этом. Пожалуйста, Титири… Я боюсь, с ним что-то случится. Он вернулся, окружённый аурой мадзина.

Ну нет, - Судзаку сэйси скрыл под веками вспышку боли. – Ещё и Аюру я потерять не могу.

- Давно он один, но да?

- Часа три… Титири, ты же пойдёшь к нему? – помимо воли монах отметил, что волнение Нян-нян очень лично; похоже, обаяние золотоволосого сэйси её не миновало.

- Конечно, но да. Сои тян, - обернулся он к девушке, которая, слушая диалог, потемнела лицом и закусила губу. – Скажи остальным, что меня позвала Тайицу кун, и некоторое меня не будет. Если спросят, скажи, что ничего важного, но да.

- Хорошо, - Сои кивнула. – Титири, ты же позаботишься о нём, правда?

- Правда.

Выпусти зверя…

Джем

Человек с золотыми волосами сидел у окна и бездумно смотрел в тёмную даль.

- Накаго кун? – осторожно спросили за спиной.

Человек медленно повернулся, и стали видны затопившие радужку зрачки, в глубине которых вопреки всяким законам физики полыхали алые огни. Титири вонзил ногти в ладонь, чтобы не отшатнуться. Другая рука крепко сжала сякудзё, но, очнувшись от звона колец, монах разжал пальцы и нехотя приставил посох к стене, демонстрируя мирные намерения.

- Аюру кун, что-то случилось? – мягко спросил сэйси. – Почему ты отослал Кōран тян и Нян-нян?

Блондин встал и шагнул в сторону Титири. Тот машинально отступил.

- Они мне мешали, - раздался низкий голос, и монах, холодея, узнал интонации сёгуна Кутō. – Вы думали, я не пойму, зачем прислали девчонку? Думали отстранить меня от дел? – он сделал ещё шаг, и Титири снова отступил, ощутив спиной стену. В голове пойманной птицей билась мысль: «Это не Накаго! Это ни один из Накаго!..» - Боишься меня? – хмыкнул человек, подходя вплотную. – И правильно делаешь. Тигра не приручить, как ни старайся. Ты, кажется, забыл, что ведущая роль всегда за мной? Я напомню. – Тут он наклонился и поцеловал монаха.

В следующее мгновение ребро ладони обожгло блондину шею, а в солнечное сплетение вонзился кулак (Титири дооообрый… я бы и коленом пнула…). Задохнувшись, человек обмяк, и Титири осторожно опустил его на пол, прислонив к стене.

- Спи, но да, - пробормотал монах, вспоминая Амибоси, от которого научился трюку с упокаиванием ки. Что с ним, кстати? Кайка ушёл из дома год назад… - А я попробую узнать, что же с тобой такое…

А вот это заклинание вызова духа из тела напоминало скорее о Мибоси… Практикуем запретную магию, нэ, Титири? Но другого выхода пока не видно, так что…. так что… прости, Аюру, я постараюсь тебе не навредить.

Дух, появившийся рядом с телом, это тело напоминал не слишком. Титири с лёгкой растерянностью понял, что забыл, как выглядит сёгун Восточной империи Сэйрюу ситисэйси Накаго: его облик в сознании монаха уже заменился обликом Аюру. Опустив сцепленные в молитвенно-заклинательном жесте ладони с поднятыми указательными и средними пальцами, Судзаку сэйси выжидательно посмотрел на воина.

- Здравствуй, - устало кивнул тот. – Увлёкся запретными заклинаниями?

- Немного, - поморщился монах. – Ты, я надеюсь, настроен разговаривать, но да?

- Чтобы заставлять не пришлось? Мне хотелось бы взглянуть, как ты это сделаешь… Но сейчас не время, конечно. Нет, это не моих рук дело. – Накаго остановился и, протянув руку, положил её на голову Аюру. Титири моргнул, пытаясь не видеть, что, несмотря на небольшую, в три-четыре года разницу в возрасте, один из двоих перед ним выглядит почти мальчишкой, а другой – почти стариком.

Накаго скрестил руки на нагрудной пластине доспеха и сверху вниз посмотрел на Судзаку сэйси. Тот спокойно встретился с ним глазами, приглашая продолжить монолог.

- Поверь мне, не в моих интересах сводить его с ума. Он – это я… даже не так: я – это только память его прошлой жизни. Я хотел бы раствориться в его сознании и обрести наконец покой. Но, кажется, вина всё же на мне… На нём печать моей службы Тэнкō. Прошлое воплощение проснулось в нём в миг появления нынешнего мадзина, это о многом говорит.

Титири внимательно слушал, не комментируя очевидное выражение вины на лице Накаго. Он знал, что вызванный им говорит сейчас для Аюру, и он, Титири, почти лишний.

- Пользуясь этой связью, мадзин бросает его от одного воплощения к другому, разрывая разум на части. Я… не думаю, что здесь можно как-то помочь.

- Всё зависит от Ли Тяру?

- Да. – Со странной нежностью, смягчившей суровые измождённые черты, Накаго посмотрел на Аюру. – Титири, позаботься о нём. Я не хочу, чтобы он повторил мою судьбу.

«Ты третий, кто сегодня меня об этом просит», - устало-насмешливо подумал монах. – Честное слово, парень за себя тоже постоять может».

- Хорошо. Спасибо, Накаго.

Медленно наклонив голову, призрак исчез.

- Ооох… - Аюру прижал ладони к вискам. – Титири? Что это было?

- Что именно, но да? – с откровенной насмешкой поинтересовался монах, надевая маску.

- Ну… - Тут блондин перебрал воспоминания за последние часы, в лёгком шоке уставился на Судзаку сэйси и наконец осторожно спросил: - Накаго действительно был здесь?

- Э? Ты же и есть Накаго, но да. – Весёлый фальцет вовремя приходил на помощь, когда мысли были темнее преисподней. В которую, кстати, и предстояло отправиться – потребовать ответа с Ли Тяру.

- Титири, прекрати валять дурака.

- Почему сразу «валять», но да? Я тебя аккуратно посадил, но да. – Ну что же, ки он знает, можно отбывать в безумную скачку по измерениям.

- Титири, я тебя убью.

- Хай, хай но да. Как только я вернусь, но да.

- Куда это ты собрался?

- По делам, но да. А ты пока отдохни посиди, на но да.

Искомая цель стремительно обретает

плоть, но опасность безумно велика.

Это и есть адская скачка.

«Наглядный путеводитель

по замку Амбер»

Прыжок – тьма и кровь, злобно скалящиеся лица (маски?) демонов. Прыжок – густой запах мёда, назойливый, словно рыжий хвост лиса-оборотня. Шаг – и краски становятся медово изумрудными, с крапинами фиолета. Шаг – и…

- Не так быстро. – Дорогу загородил мадзин, на лице усмешка. – Моё счастье, ты так, как Накаго, по измерениям скользить не умеешь, и я тебя ещё издали почуял. Ну, раз пришёл, выкладывай, зачем.

- Оставь в покое Накаго. – Звон сякудзё, блеск тёмных глаз.

- И не подумаю. Во-первых, он враг моим планам, во-вторых, он мешает лично мне: вот по его милости я лишён возможности общаться с Кōран. Не штурмовать же мне Тайкёку?

Титири стиснул зубы: упомянув Кōран, Ли Тяру верно нащупал слабину.

- Зачем тебе всё это? – спросил монах, уводя разговор от опасной темы. – Тоже метишь в Верховные Боги?

- В кого? – поднял брови мадзин. Делать мне больше не фига. Я только местным дьяволом подряжался, мне ещё только статуса Верховного Бога не хватало.

Даже близко не Тэнкō.

- Тогда зачем?

- Объясняю же: контракт. Играю роль в обмен на силу.

- А зачем сила?

- Чтобы создавать миры – измерения вроде того, где ты сейчас задаёшь свои глупые вопросы. Закончил?

Нет, ещё немного…

- Оставь в покое Аюру и Кōран.

- Ты оглох? Я же сказал: и не подумаю. А о Кōран разговор особый, - лицо Ли Тяру расцвело настолько жизнерадостной улыбкой, что, не будь Титири занят, следовало бы ему смываться со всех ног. – Тут мы получились соперники. Я хочу, чтобы она была моей. А ты… тебе я оставлю презент на память, чтобы жизнь мёдом не казалась. Пардон, наоборот.

Мадзин испарился, а в следующую секунду в губы Титири впились губы Ли Тяру – впились и тут же исчезли, оставив после себя несходяще-приторный медовый привкус.

- Мне будет приятно, - объяснил кицунэ, появляясь на своём прежнем месте и нехорошо щурясь, - очень приятно сознавать, что, когда ты поцелуешь Кōран, она почувствует вкус моих губ.

- Да пошёл ты …! – окончание фразы, равно как и несколько последующих, история до нас не донесла. Тасўки мог бы гордиться Титири в этот момент.

- Нет уж, это ты убирайся, если это последние твои аргументы.

Шаг, прыжок – и бешеные тёмно-алые глаза прожигают путь обратно…

<Сценка за кадром:

Титири, хмуро и колюче из-за недавнего обилия личной жизни:

- Ну и ну, но да… Сначала Накаго, потом Ли Тяру. Тебе бы такой вечерок…

Я, блаженно:

- Ну и ну, но да… Сначала Накаго, потом Ли Тяру. Мне бы такой вечерок…>

- Уже вернулся? – Аюру, вздрогнув, чуть не выронил толстую тетрадь из сшитых вместе разномастных листков.

- Хай но да. – Титири аккуратно надел маску, жалея, что снимал её на время поиска в измерениях. Глаз он исцелил, видите ли, с открытым лицом гуляет, понимаете ли. – По-моему, я нашёл, как хотя бы частично закрыть тебя от воздействия мадзина. Но для этого нам нужно на Тайкёку. Что это у тебя?

Сэйрюу сэйси машинально, думая о другом, передал тетрадь:

- Что ты нашёл? Как я смогу закрыться?

- Я взял за образец то, как ты заэкранировался от Нян-нян. – Начав чтение, монах удивлённо вздёрнул брови: - Стихи, но да?!

- Что?.. Ё! – Накаго наконец сообразил, что дал читать и быстро тетрадь отобрал. – Чёрт, ты меня что, нарочно отвлёк?

- Ага, но да, - вздохнул Судзаку сэйси, проводя тыльной стороной ладони по губам. – Так ты ещё и поэт?

- Есть немного… - Аюру явно смутился. – Так что там с мадзином?

- А. Собирайся, к Тайицу кун отправляемся. И тетрадь прихвати, - Титири улыбнулся лицом и маской, - я почитаю на досуге. – И отёр губы.

…

- Хōдзюн! – обрадовалась Кōран, увидев Титири, но, заметив возникшего рядом аники, смешалась и потупила взгляд. – Что-то случилось? – безжизненно спросила она.

- Пока нет, Кōран тян, - успокоил (?) её монах, отмечая напряжение между сестрой и братом, но не подавая виду. – Как ты?

- Хорошо, а ты? Ты какой-то… нервный.

- Да? – Титири смущённо вытер губы ладонью.

- Явились? – по обыкновению в меру приветливо произнесла Тайицу кун, появляясь в обрамлении Нян-нян и заставляя всех, кроме Титири, дёрнуться от неожиданности. – Нян-нян подготовят всё необходимое для обряда, а пока что мне нужно с вами поговорить. – Она окинула Титири, Накаго и Кōран долгим взором и заключила: - Со всеми троими.

- Ну говори, - хмуро бросил Аюру, ничего хорошего уже давно не ожидавший.

- Аники! – укорила его сестра. Блондин одарил её неласковым взором.

- После обряда, - игнорируя Сэйрюу сэйси, бросила старуха.

Вокруг образовалась «приёмная» зала.

- Бери ки у Нян-нян, - приказала Тайицу кун монаху. – Твоё тебе ещё более чем понадобится.

Титири кивнул, снова проведя пальцами по губам.

- Да что случилось? – не выдержал Накаго, которого этот жест уже порядком раздражал. Сэйрюу сэйси предположил было, что причина – он сам, но вовремя вспомнил, что до отлучки в междумирье у Титири ничего такого не наблюдалось. – За последние десять минут ты вытер губы раз шесть!

- Что?.. А, нервы, наверное, но да…

- Хōдзюн? – Титири отвёл взгляд, не выдерживая вопроса в огромных карих глазах.

- Всё со мной в порядке, Кōран тян, правда. В любом случае, сейчас перво-наперво надо позаботиться о твоём брате, но да. Он стал очень уязвим к воздействию мадзина.

- Титири, ты знаешь ки мадзина достаточно, чтобы создать экран? – поинтересовалась Тайицу кун.

- Хай.

- А, вот зачем ты уходил, - кивнул себе Накаго.

Титири тоже кивнул.

- Я побывал в его измерениях и постарался изучить его. – «Он мне даже помог. Хотя, видят Боги, я прекрасно обошёлся бы без этого». – Не знаю, насколько хорошо подействует барьер…

- …Но выбора нет, и времени тоже, - со взмахом руки оборвала его хозяйка Тайкёку. – Кōран, не стой столбом, твоё ки тоже может помочь брату. Титири, приступай.

Ладошка Нян-нян коснулась рукава Кōран, девочка улыбнулась ей.

- Это нетрудно. Ты просто сядь и подумай о том, что нужно помочь Титири, чтобы Накаго защитить. Хорошо?

Кōран улыбнулась в ответ.

Защитить. От мадзина. Сквозь полуопущенные ресницы девушка смотрела, как выражение лица Судзаку сэйси становится всё более сосредоточенным. Защитить от мадзина? От Ли Тяру, нэ? Ты правда изучил его, Хōдзюн? Не-а. Совсем ты его не изучил. Ки? И всё? А я была в его родном мире. Таком, каким он его видит. Ли Тяру показал мне свои лица, те облики, которые он выбирал, попав в нашу Вселенную. Он причиняет вред моему брату? Плохо. Но он не ненавидит его. Да, Ли Тяру не ненавидит, так что не закрывай Аюру только от ненависти, Хōдзюн, дэсё:? Он играет, ему любопытно, он забавляется со внезапно доставшимися ему силами… Попробуй закрыть Аюру от такого, хорошо, Хōдзюн?.. Дэсё:?..

Тишина. Кōран открыла глаза, понемногу выходя из транса. Титири, не отрываясь, смотрел на неё.

- Не…необычный у тебя экран получился, Титири, - нарушив молчание, странным голосом сказал Накаго.

- Не у меня, - откликнулся монах. – Я только дал ему силу… а экран создала Кōран тян.

- Онэ тян? – Аюру поднялся с колен и подошёл к сестре. – Ты… ты настолько его знаешь?

- Поэтому я не могу оставить её здесь, - сухо заметила Тайицу кун. – Гора Тайкёку уже однажды пала перед Тэнкō. Атаки Ли Тяру пока ещё очень слабы, но если так будет продолжаться… А теперь Вселенной достиг зов двух мико. Я не имею права подвергать их опасности.

- Мико? – Накаго запнулся.

- Почему? – Побледневший Титири спрашивал о другом. – Почему Кōран?..

Хозяйка Тайкёку внимательно посмотрела на ученика.

- Похоже, вам двоим надо поговорить. Идите, время ещё терпит. Раз есть возможность, не оставляйте недомолвок.

- Кōран? – напряжённо спросил Судзаку сэйси.

Девушка опустила глаза. Аюру отвернулся.

Кими о синдзитэру ёрокоби

Радость верить тебе, или

Верить в тебя – радость мне

Сакамото Майя, «Кисэки но уми»

(Лодосс тō сэнки ТВ)

- Это любимая шутка Тайицу кун, - попытался улыбнуться Титири. – Бесконечная белизна и дверь.

Кōран, не отвечая, опустилась на почти не различимый пол и сложила руки на коленях.

- Ну что такое? Ты же меня не боишься?.. – голос монаха предательски дрогнул. – Или боишься?..

Девушка резко вдохнула, сглатывая комок в горле.

- Я опять… опять тебя подвожу… предаю…

- Нет! – в мгновение ока Титири оказался рядом на коленях, прижимая к себе зябко дрожащую Кōран. – Только не снова. – выдохнул он в густые волосы. – Только не снова, Кōран. Не надо. На этот раз я тебя выслушаю. Я всё пойму, ты только не молчи. Не убегай от меня. Я не могу потерять тебя ещё раз.

- Хōдзюн… - нежно выговорила она. – Хōдзюн. Прости меня за этот страх. Так глупо. Ведь не было ничего совсем. Я правда много говорила с Ли Тяру, он предлагал мне роль одной из ситэннō, но я отказалась. Я очень люблю тебя и аники, Хōдзюн. Ты мне веришь?

- Боги, конечно, верю. Ты мне тоже верь, хорошо? Ну почему ты молчала?

- Я… Ты бы запретил встречаться с ним, я знаю. А мне приятно быть с ним. Ведь я же для вас с аники ребёнок, ничего более. Иногда от этого так устаёшь.

«Тут мы получились соперники. Я хочу, чтобы она была моей». И всё-таки мадзин достучался до её сердца, нашёл то, что было нужно Кōран.

- Но я тебя люблю. Правда. Что бы не случилось. Если ты уйдёшь, исчезнешь, я просто умру. не брошусь в реку, не повешусь, нет, - просто умру. Сама.

«Думаешь, я позволю тебе развлечься за счёт имōто, а потом, как обычно, сгинуть где-то?!» Аюру бросил это в запале, но высказав затаённый страх Кōран. Боги Неба и Земли, неужто я один так слеп по отношению к ней…

- Хōдзюн… а ты меня простил за ту, прошлую жизнь?

- Я бы простил, если бы мне было что тебе прощать.

Снова лёгкие пальчики пробежали вдоль линий шрамов.

- Ты искренен?

- Да… Просто я не могу стереть всё, будто ничего не было. Ты… простишь меня за это?

- Ох, Хōдзюн… - девушка беспомощно усмехнулась. – Ты даже не понимаешь, как я люблю тебя за такие поступки, и как мне это больно. Хōтоку сама, ты всё такой же. Но так изменился. Естественно, ты обращаешься со мной, как с ребёнком. Я и правда ребёнок для тебя.

- А я для тебя – старик? – улыбнулся Судзаку сэйси.

- Не-а. – Она тоже улыбнулась. – Хотя лучше бы я не умирала. Тогда бы нам сейчас было проще. Но мы же из-за этого не расстанемся, нэ, Хōдзюн?

- Никогда, - пообещал Титири, крепче обнимая её. Обвив его руками в ответ, девушка удовлетворённо вздохнула. Минуты текли в уютной тишине, постепенно неуверенно замирая; привкус мёда почти не ощущался. Два сердца бились спокойно, размеренно, в унисон. И больше всего им, сердцам, хотелось, чтобы этот миг длился вечно. Но вечного, на самом деле, нет ничего: во Вселенной очередной раз качнулся маятник, упали последние капли в клепсидре, и миг кончился.

- Я сам себя ненавижу за то, что вас прерываю, - покаялся Аюру, открывая дверь. – Но Тайицу кун нас зовёт.

Титири и Кōран медленно поднялись, нехотя просыпаясь от волшебного сна счастья. Накаго улыбнулся обоим и обнял их за плечи. «Надо же, как эти двое стали вдруг близки. Я даже позавидовал им на мгновенье… чуть-чуть».

- Что случилось, Накаго кун? – спросил Титири, смаргивая последние частицы покоя.

Пальцы Аюру сжались сильнее.

- Мико… Жрицы Сэйрюу и Судзаку призвали нас.

В центре «приёмной» залы висело зеркало в два человеческих роста, и отражалась в нём часть некоей белой комнаты со множеством непонятных приборов, окружавших кровать, где лежал кто-то, слишком скрытый бинтами и какими-то приспособлениями, чтобы его так сразу узнать. (Чтобы вас особенно не пугать, взгляну на секунду современным взглядом и уточню, что в зеркале отражалась больничная палата) По обе стороны от кровати сидели две молодые женщины, одна – шатенка, другая – блондинка.

Аюру тормознул на входе и по-тихому отполз в угол, из зеркала не видный. Кōран последовала за братом. Кивком одобрив их манёвр, Титири занял место по правую руку от недвижно сидевшей в воздухе напротив зеркала Тайицу кун, вокруг которой парили неизменные Нян-нян.

- Титири! – обрадовалась Миака, и Юи с поклонившимся Титири улыбнулись её радости. – Ой, у тебя оба глаза открыты! Когда?..

- Миака, потом, - оборвала её повелительница зеркал.

- Гомэн насаи, - смутилась Судзаку но мико, но глаза её продолжали сверкать. – Титири, что там у вас творится? Сюда выбрался Амибоси, но он почти ничего не успел рассказать, сразу впал в кому. Только пробормотал что-то о мадзине. Титири?

- Это правда, Миака тян, - нехотя ответил монах. – В нашем мире появился новый мадзин.

Молодая женщина закусила губу.

- Я нужна? – наконец серьёзно спросила она.

- Боюсь, не только ты, - покачал головой сэйси. – И Юи тян, и две другие мико. Кажется… наши Вселенные на грани того, чтобы слиться воедино, но да.

Взгляд Судзаку но мико метнулся к хозяйке Тайкёку:

- Тайицу кун, это плохо?

- Я не знаю, - медленно выговорила старуха. – Разные вопросы дают разные ответы. вам придётся решать самим.

- Ясно, - твёрдо кивнула Миака, слова Тайицу кун, похоже, не слишком её обескуражили. – Как нам к вам попасть? Мы не знаем, где Книга.

- Ваши ситисэйси призовут вас. – Заминка. – Сейчас здесь и один из Сэйрюу ситисэйси.

Юи, на протяжении всего разговора чувствовавшая какое-то смутное беспокойство, наконец поняла его причину. Её пальцы сжали синюю серёжку в левом ухе.

- Накаго… - почти прошептала она, но услышали её все. – Накаго, ответь, я знаю, что это ты!

Блондин дёрнулся и сжал кулаки. В зеркале появился новый участник – в палату вошёл Така.

- Миака, что происходит?

- Там ситисэйси. – Судзаку но мико не спускала взгляда с монаха. – Титири… и, если верить Юи тян, Накаго.

- Накаго, ответь мне, - не обращая внимания на окружающих, вновь потребовала Юи. На этот раз Аюру не смог воспротивиться, в два шага преодолев расстояние до зеркала и не задержавшись возгласом сестры: «Аники!»

- Юи, - выдохнул он и протянул руку.

- Куда! – хором выкрикнули Титири и Тайицу кун (ну… последняя ещё характеристику добавила…~.~’’’). Кōран и Титири с двух сторон вцепились в золотоволосое чудо, но вкупе с блестящей способностью Аюру плевать на границы измерений это привело к тому, что через две секунды все трое исчезли с горы Тайкёку и из Вселенной Четырёх Богов, оставив за собой слегка растерянную (а терялась она за свою долгую жизнь… ну ладно, существование оч-чень редко) Тайицу кун.

- Идиоты… - пробормотала она.

Присоединяйтесь к Кэйду Фостеру, и

инопланетяне схватят вас и убьют!

Crazy Eddy, The first wave

- Ну и что это ты наделал, Накаго кун? – язвительно поинтересовался Титири, наблюдая за движущейся мимо по каменной дорожке /тротуару/ толпой непривычно одетых людей. Некоторые прохожие бросали удивлённые взгляды на странно смотревшееся на улицах Токио древнекитайское трио, но, следуя правилам этикета, шли дальше, ничего не спрашивая.

- Э-э… - невразумительно ответил Аюру, смущённо сплетая и расплетая пальцы. – Я не думал…

- Заметно, - ещё язвительнее оборвал монах.

- И что мы теперь будем делать? – спросила Кōран и закашлялась. – Здесь совсем нечем дышать, - пожаловалась она. Её спутники согласно кивнули.

- Пойдём на ки Миаки тян, но да, - не терпящим возражений тоном сказал Титири. – Придётся идти на своих двоих, как выглядит её дом, мы не знаем.

- Будем, значит, гулять по городу, да? – хмыкнул Аюру. – Тогда подожди. – Он мгновенно исчез в магазине, у которого они стояли, и через полминуты вернулся, держа двумя пальцами тёмные очки.

- На, - протянул он их Титири. – Не думаю, что ты решишься пройтись по улице с открытым лицом, а маска твоя, прямо скажем, достала не только меня.

Монах не успел огрызнуться, потому что, разряжая обстановку, очки у него изъяла Кōран, восхищённо (ну мало ли, что чуть наигранно восхищённо) воскликнув:

- Какая прелесть, аники! Я тоже такое хочу!

- Есть. – Её брат вновь бодро исчез в магазине, на этот раз проторчав там минут десять.

- Ты что там делал? – поинтересовался Судзаку сэйси, когда Накаго всё-таки соизволил вернуться.

- Выбирал, - отрезал блондин. – Не могу же я любимой сестре, как тебе, первые попавшиеся очки подарить. – Улыбаясь, он надел обнову на Кōран, легко мазнув указательным пальцем по кончику носа имōто. Затем вытащил из кармана ещё одни очки, безразлично заметив: - Решил не отрываться от коллектива, себе тоже что-то взял.

- А чем ты расплатился, но да? – подозрительно осведомился Титири. Ответом ему был сияющий чистотой и невинностью синий взор:

- Расплатился? Зачем? С иллюзиями у меня всё в порядке, наколдовал местной валюты.

- О Хōтоку сама, за что мне это! – схватился за голову Судзаку сэйси. – Пошли отсюда, пока твои иллюзии не растаяли, но да.

- Очки надень! – прикрикнул Аюру и, взяв под руку сестру, последовал за кипящим монахом, на ходу жалуясь Кōран: - Ну ты только посмотри, как этот твой меня недооценивает, а! В конце концов, Накаго я или как! – «Или как», - пробурчал Титири. – Сэйрюу я ситисэйси или что! Мои иллюзии ещё до черта времени держаться будут, а он, бакаярō…

Широко улыбаясь, Кōран заметила:

- А вы успели стать настоящими друзьями, аники.

- С кем – с ним?! Шутишь, онэ тян? – Аюру фыркнул. – Вот уж нет, спасибо. С ним дружить – себе дороже, это же такое человечище…

Вздохнув, Титири вытащил из воздуха средних размеров гальку и отщёлкнул её назад, угодив блондину по переносице меж больших удивлённых глаз. Кōран рассмеялась.

- Ах ты!.. – Сэйрюу сэйси, выпустив руку сестры, рванулся вперёд, но монах оказался быстрее, кувырнувшись сквозь межпространство за спину Кōран и помахав Аюру над плечом девушки.

- Неплохо, - Накаго остановился и оценивающе прищурил глаза. – Я даже не почувствовал прыжка.

- У тебя учусь, - пожал плечами Судзаку сэйси. – С измерениями ты обращаешься куда лучше, чем даже твоё прошлое воплощение. – (Кōран вспыхнула румянцем удовольствия, словно похвалили её, а не брата).

- Может быть. – Аюру улыбнулся: - По совести говоря, я не очень на это внимание обращаю.

- В том-то и дело, - кивнул Титири. Потом указал на дом, у которого они стояли: - Кстати, мы пришли, но да. Теперь будем искать, где именно здесь живёт Миака тян.

Дверь открыла сама Судзаку но мико. Красивая молодая женщина, в свои двадцать знающая уже, что есть любовь и материнство, и счастливая этим. Она внимательно оглядела явившуюся к ней троицу, удивившись только при виде Кōран.

- Снимите очки, - скомандовала Миака, и гости подчинились. Заглянув в три пары глаз, мико, похоже, нашла, что искала, потому что открыла дверь шире и улыбнулась: - Заходите. Заходите и объясняйте, почему вы здесь.

В гостиной сидел Така, который при виде вошедших встал и приветственно кивнул.

- Давно не виделись, Титири, Накаго. Или всё-таки Аюру?

- Ты тоже видел сон, как Сои, правда? – догадалась Кōран. – Сон об испытании моего аники.

Молодой человек с синей стрижкой улыбнулся ей:

- Ты и есть его младшая сестра? Как тебя зовут?

- Кōран дэсў.

- Красивое имя. Ребята, что вы в дверях встали, проходите, садитесь. Я чай поставил, скоро вскипит.

В процессе неловкого рассаживания как-то получилось так, что на одном диване оказались Така с Кōран, на другом – Накаго с Миакой, а Титири досталось кресло.

- Юи тян в больнице с Амибоси, - сказала Миака блондину, на него, впрочем, не глядя. – Я подумала, что сначала вы всё-таки пойдёте ко мне, и решила прежде поговорить без неё. Ребята, вы извините: мне не кажется, что я в ближайшие десять минут что-то новое услышу, поэтому я вам Таку оставлю, а сама на время Накаго украду.

Все смотрели на неё, поэтому только Така краем глаза уловил вспышку румянца на лице Аюру. «Эй!..» - подумал он, но решил внимания на этом до поры до времени не акцентировать.

- Пошли? – Миака встала и направилась на кузню, по пути вопросительно взглянув на Сэйрюу сэйси.

- Х-хай… - тот пошёл следом, нехорошо предчувствуя, о чём пойдёт разговор, и заранее этому не радуясь.

Дверь за ними закрылась.

- Не беспокойся ты за него, Титири, - усмехнулся Така, перехватив взгляд монаха. – Миака не так уж изменилась, не съест она его.

Титири обернулся к нему:

- Если на так уж изменилась, может, и съест, Тамахомэ кун. Аппетит у Миаки тян, помнится, всегда был здоровый, но да.

Така рассмеялся:

- Был и остался, уверяю тебя. Ты не представишь мне Кōран, как следует? В том сне, который, если верить её словам, всё-таки был приветом из Вселенной Четырёх Богов, мне показали несколько отрывков, где были вы трое, и мне показалось, что с Кōран тебя что-то связывает.

- Связывает, но да. – Судзаку сэйси улыбнулся девушке. – Она моя невеста. Перерождение той Кōран, с которой я был обручён, когда мне было восемнадцать.

- Я так и подумал, - кивнул Така. – Расскажите мне, чьи ещё перерождения вы нашли.

Миака провела пальцем по столу и посмотрела на того, кто стоял рядом.

- Много воды утекло с нашей последней встречи… нэ, Накаго? Если не считать, конечно, той секунды, что мы с Юи тян видели тебя в зеркале Тайицу кун. – Молодая женщина помедлила. – О Юи тян я и хочу поговорить.

- Знаю, - тихо ответил Аюру.

- Если верить Таке, ты теперь другой человек, но в тебе борются два «я». Кто же ты всё-таки?

- Порой мне и самому интересно, Судзаку но мико. – задумавшись, он не заметил, как перешёл на голос и манеру обращения Накаго. В глазах Миаки мелькнул затаённый страх, но она быстро встряхнулась.

- Юи тян… у Юи тян сейчас есть парень. Тэцуя сан. Они уже три года вместе. Он хороший человек и, по-моему, любит её.

- А она его?

- А тебе какая разница? – Молодая женщина стиснула зубы. – Ответь мне, какая тебе разница, Накаго?

Блондин машинально прикоснулся к левому уху – там ничего не было, мочку даже не прокалывали. Миака заметила этот жест, и её губы искривила горькая усмешка.

- Ты не ответил.

- Я – тот я, кого зовут Аюру, уроженец Конана, служивший в армии Южной империи, старший брат Кōран – я люблю Юи. Но я никогда не встречался с ней, если не считать, - губы сэйси дёрнулись, - той секунды, что я видел её в зеркале Тайицу кун. Значит, я сужу по памяти Накаго. Как относился к ней он, я отвечать не буду, потому что иногда даже для меня он загадка. Но за себя – да, Миака, я люблю Юи.

Молодая женщина отвела взгляд:

- Только что у меня на глазах ты вёл себя, как два совершенно разных человека, и даже не заметил этого. Одного из этих людей я хорошо помню: он обманул Юи тян и сделал нас с ней врагами, он убил множество людей, среди которых были мои друзья, и пытался убить меня. Ты хочешь, чтобы я доверилась такому человеку?

Накаго вдруг очень чётко понял, что чувствовал Титири, когда он, Аюру, доказывал тому, что монах недостоин Кōран. «Вернулось», - монах негромко хмыкнул.

- Я сказала что-то смешное? – неприязненно спросила Миака.

- Нет… - И Аюру объяснил ей причину своего «веселья».

- Вот как… - она взглянула на ведущую в гостиную дверь. – Расскажи мне, как вы вообще встретились с Титири.

- Ну… - блондин запнулся. – Мадзин поймал нас двоих в ловушку. Ледяная пустыня, мир, в который попадали те, кто пытались перенестись. – Аюру поёжился, словно от холода. – Мы выжили только потому, что полностью полагались друг на друга.

Миака внимательно следила за лицом сэйси, пока тот говорил.

- Я поняла. – Она улыбнулась: - Забавно, ты очень отличаешься от Накаго. Интересно, что скажет Юи тян.

- Она уже подошла к дому, - проинформировал её Аюру. – А… Тэцуя, он…

- Он и онии тян ждут моего звонка. Давай быстро чай сделаем, Юи тян придёт, и я им позвоню. – Мико снова улыбнулась.

- Хай.

- Вот и договорились, - Миака отвернулась к плите. – Накаго, - произнесла она, не оборачиваясь. – Боюсь, это уже только ваше с Юи тян дело, но… ты уже достаточно причинил ей зла. Но ведь добро же с твоей стороны тоже было, я же знаю, даже если и корыстно всегда, во что мне верить ради неё не хочется! – Плечи мико дрогнули. – Поэтому… поэтому…

- Я понимаю, Миака… Но, на самом деле, всё зависит от Юи.

- Нет. – Миака остановилась и через секунду продолжила: - Всё зависит от вас обоих, Накаго.

Раздался звонок в дверь.

- А вот и Юи тян! – Миака повернулась, её лицо сменило выражение с хмурого на радостное настолько быстро, что Аюру сильно засомневался, что она искренна. – Ну ладно, тогда я тебя с чаем мучить не буду, мне Юи тян поможет. Можешь в гостиную вернуться, а я пока брату позвоню.

Когда Аюру очутился в гостиной, шедший открывать Така бросил ему:

- Сядь справа от меня, пусть видно будет, что ты меня младше. Тебе сейчас лучше не казаться Накаго.

Сэйрюу сэйси хотел было отказаться… но передумал.