Кокоро но кагэ

Кокоро но кагэ
(Тени сердца)

Лина сама

Небольшое предисловие:

Это, с позволения сказать, произведение – продолжение истории, начатой мною в «Дэмо има». Видно, очень меня вдохновили идеи появления нового мадзина и перерождения Кōран сестрой Накаго. Недостатков у текста куча, самые глобальные из них:

Ø давлю читателя непонятными японскими словами, перевод которых дан только в отдельном словарике

Ø более чем увлекаюсь личными комментариями

Ø забиваю на канонически главных героев и вытаскиваю на первый план совершенно эпизодических персонажей, а то и своих сочиняю

Если вам хватит храбрости преодолеть такой наглый подход, начинайте…

Часть первая

...Я люблю возрождаться, это так освежает.
В.Клюев, «Между двух стульев»

Утро начиналось хорошее. Лучи солнца принесли Кōран легкомысленное настроение, и потому «побудка» звучала следующим образом:

- Мальчики, вставайте, пора завтракать!

Тех, к кому она обращалась, «мальчиками», особенно в глаза, большая часть их знавших рискнула бы назвать только в смысле: «Пусть первым кинет камень тот, кто скажет, что это девочки». В общем, «мальчиками» были наши старые знакомые, Судзаку и Сэйрюу ситисэйси, - Титири и Накаго. Или, как называла их Кōран, Хōдзюн и Аюру. Ну, последний для неё был ещё «аники», а первый – а вот не скажу. J

Для Титири “побудка” была излишней, он давно уже проснулся и встал. А вот для Накаго... эх, какого Накаго?! Сегодня явно был день Аюру, милого, но непредсказуемого существа двадцати двух лет от роду (выглядит младше), с артистической натурой похуже Томо. В своё время он (Аюру, а не Томо) служил в конанской армии и подрабатывал наёмником, и выработался у него такой вот рефлекс: оказываясь дома, отсыпайся, пока можешь. Так что и сегодня, как обычно, на попытку его разбудить он натянул одеяло на голову и, не просыпаясь, пробормотал:

- Онэтя-ан, ну дай поспать...

Услышавший это Титири понял, что если будет сейчас думать об этом человеке, как о Накаго, то свихнётся.

Выглянула Кōран:

- Охаё, Хōдзюн! Спит?

- Спит. Охаё, Кōран.

- Аники, у меня в руке кувшин с ледяной водой, - грозно произнесла девушка. - Может, всё-таки встанешь?

Из-под одеяла появилась лохматая золотоволосая голова.

- Кōран, ну за что? - мученически спросил Аюру. - Почему ты Титири так не будишь?

- Потому что его не приходится поднимать по два часа. Аники, считаю до трёх!

- Ха-ай, - одновременно ответив и зевнув, Аюру поднял свои бренные останки, сходил умыться и присоединился к уже заканчивавшему завтрак Титири. - Охаё, - буркнуло это чудо, ничем не напоминая в данный момент своё прошлое воплощение.

- Охаё но да. - Монах повернулся к девушке: - Спасибо, всё было очень вкусно. Я помогу убрать?

- Конечно, - Кōран послала ему очаровательнейшую улыбку. Аюру с несчастным видом за этим наблюдал, ревность в нём цвела пышным цветом. Чтобы ваше воображение особо не распоясывалось, уточню: ревновал он сестру. Кашлянув, он прервал обмен доооолгими взглядами:

- Мы сегодня идём к Тайицу кун, или я что-то перепутал?

- Идём но да, - Титири перевёл глаза на Аюру. - Если ты позавтракаешь быстрее, чем просыпался.

Чуть не подавившись от менторского тона, но удержавшись от комментариев, блондин в рекордные сроки опустошил чашку с рисом. Титири смутно вспомнилась Миака, но, опасаясь за своё душевное здоровье, он не стал продолжать параллели, предпочтя вместо этого помочь Кōран. Правда, и в этом случае о ситуации лучше было не задумываться: в конце концов, ещё пару недель назад он считал, что следующая его встреча с Кōран произойдёт на небесах, и предположение, что в скором времени он будет по утрам помогать ей убирать со стола, он в лучшем случае счёл бы дурной шуткой.

- Вы надолго? – с лёгким беспокойством спросила девушка.

- Не знаю, но да. В конце концов, Накаго на горе Тайкёку побывает впервые.

Кōран вздохнула:

- Так странно... Я слышала о Накаго перед наводнением, аники пугал меня им в детстве, если я не хотела засыпать. Неудивительно, что Аюру трудно принять, что он и есть Накаго.

- Ему не трудно принять, но да, - проворчал Титири. - Ему не покапризничать трудно и не пожаловаться на свою судьбу.

- Я всё слышал, - раздался сзади холодный голос. Кōран и Титири, улыбаясь, переглянулись, словно пойманные врасплох нашкодившие дети.

- С ним бы легче было бы иметь дело, будь он только Аюру или только Накаго, но да. Но вот когда он ежеминутно меняет личности...

- Вовсе не ежеминутно, - обиженно сказал Аюру. - Обычно ежедневно. И прекратите меня обсуждать, я ещё не умер!

- Так мы ещё и не у Тайицу кун, - жизнерадостно заметил Титири.

- Я даже боюсь вас отпускать, - покачала головой Кōран. - И боюсь этих ваших переносов в пространстве. В прошлый раз аники так вот исчез, а в следующую секунду появился обледенелый и худой, как скелет! А уж ты... - она с неловкостью взглянула на монаха. - Ты ведь и правда вернёшься?

- Вернусь, - пообещал Титири. - Я не исчезну, честно.

- Надеюсь... - девушка слабо улыбнулась. - Будет очень обидно, если всё это окажется лишь сном.

- Это не сон... мне так кажется, по крайней мере, но да. Мне тоже будет обидно, если это не так.

Диалог, в котором взгляды говорили больше слов, сошёл на нет. Работавший до этого фоном блондин с грохотом опустил чашку на стол, так что пара нервно вздрогнула и обернулась.

- Так мы отправляемся? - спокойно спросил Накаго.

Титири попал на Тайкёку без проблем, а вот его спутник появился через несколько секунд злой, мрачный и потрёпанный.
- Чёртова старуха, - пробормотал он.

– Ты слишком эмоционален, - раздался прямо у него над ухом сухой голос. – Тебе ещё учиться и учиться у своего прошлого воплощения.

Окаменевший на мгновенье Аюру вспыхнул:

- Не собираюсь я учиться у этого ублюдка! – “Этот ублюдок – ты сам,” – вставил Титири, но был проигнорирован. – И ему не удалось бы сюда попасть, а если бы и попал, то не увидел бы Тайкёку! Верно?

– Верно, - согласилась Тайицу кун. – Ты доказал, что не принадлежишь злу и с рассудком у тебя пока всё в порядке. Но всё может измениться, особенно если большую часть ки ты будешь тратить на борьбу с самим собой.

- Нян! – воскликнула девочка с ярко-голубыми волосами. – А можно попробовать его вылечить?

В этот момент сэйси осознали, что они уже не у подножия горы, а наверху, в апартаментах Тайицу кун.

Нян-нян облетела Накаго со всех сторон, с явным любопытством рассматривая гостя..

– Нян! – повторила она.

– И что это значит? – ровно поинтересовался блондин.

– Нян!

– Ах вот оно что.

Девочка рассмеялась:

- Нян-нян-нян!

– Да что ты говоришь.

Пока Накаго развлекался высокоинтеллектуальной беседой с Нян-нян, Тайицу кун и Титири тоже успели поболтать:

- Очень хорошо, что на этот раз он на нашей стороне. Хотя – это тоже может оказаться неважным.

- О чём вы но да?

- Что-то происходит с самой Вселенной Четырёх Богов, что-то над чем не властен ни один из этих Богов. Не властны даже я или новый мадзин.

– Сама Вселенная?..

– Да. Сначала две мико, потом победа над мадзином и возрождение всех ситисэйси и мико... Такое даром пройти не могло. Плюс неразрывная связь между мирами...

– Всё ещё?

– Несомненно. Дело очень плохо. – Тон старухи по-прежнему был бесстрастен, но Титири почувствовал, что по его спине пробежал холодок. Тайицу кун вообще оптимизм не жаловала, однако сейчас в её словах просто-таки слышался стук крышки гроба.

– Насколько но да?

Она помолчала. Потом сказала:

- Ты, кажется, нашёл невесту? Лучше скажи ей всё, что собирался, в ближайшие несколько дней.

- Это предсказание? – спросил незаметно подошедший Накаго.

– Это совет. Титири, тебя я больше не держу, а вот твоему другу придётся пока остаться.

Сэйрюу сэйси изогнул бровь, сомневаясь в верности определения «друг», маска же Судзаку сэйси отлично скрывала выражение лица. Но ни один спорить не стал, спорить с Тайицу кун вообще бесполезно, порой даже вредно.

Беспокойство на лице Кōран на миг уступило место радости, но тут же вернулось снова: Титири был один.

– Аники?.. – в голосе девушки зазвучала неприкрытая паника. – Аюру?..

– Успокойся, с ним всё в порядке, - поднял руку монах, жалея, что не может в привычном дружеском жесте положить эту руку на фиолетоволосую голову, и одновременно надеясь, что не солгал. – Он прошёл испытание. Просто... Тайицу кун захотела с ним поговорить.

Кōран с облегчением вздохнула, прижимая руки к груди и разрываясь между желанием обнять Титири и боязнью этого. Боязнь победила. С момента их встречи девять дней назад – точнее, девять дней, пять часов, сорок три минуты и восемь секунд назад – Титири и Кōран ни разу не коснулись друг друга, им удалось избежать этого, даже живя под одной крышей и проводя вместе большую часть времени. Не знаю, как у кого, но у авторессы при взгляде на эту пару опускаются руки и появляется настойчивая мысль пойти подолбиться головой о ближайшую твёрдую поверхность… С другой стороны, как станет видно в дальнейшем, это нежелание касаться друг друга могло иметь под собой несколько причин.

- Ты голоден? – прерывая паузу, спросила Кōран.

- Нет.

- Есть немного сакэ.

- Нет, спасибо. Если ты не против, я хотел бы выяснить немного нынешнюю расстановку сил.

- Конечно, не против. - Девушка нахмурилась: - Но почему бы Тайицу кун не рассказать об этом?

- Историю должны творить люди, но да.

- Это отговорка, правда, Хōдзюн?

- Правда. - Оба улыбнулись и вошли в дом.

Эх, как всё-таки бывает полезно, когда в союзниках у тебя император или сёгун. Тогда в твоём полном распоряжении целый дворец и масса полезных возможностей. И не приходится ютиться в какой-то лачуге здорово меньше дома - давно покинутого и разрушенного, кстати, дома - Тамахомэ.

Титири вспомнил, как впервые вошёл в этот дом не так много времени назад, когда наконец оправился от шока при виде Кōран. В бедном аккуратном жилище было целых три комнаты. Спальня, где стояла единственная кровать; раньше комната принадлежала родителям Аюру и Кōран, теперь отошла к последней. Кухня, она же, понятно, столовая, она же когда-то по совместительству детская. И общая комната, в которую сразу попадаешь входя, служившая как гостиной, так и спальней Аюру. Впрочем, это милое золотоволосое существо в доме обитало изредка: с тех пор, как умер отец, как-то надо было кормить себя и сестру, так что с пятнадцати лет Накаго пошёл по стопам Тамахомэ (опустим, что он сказал, когда это понял), бродя по Конану и берясь за любую попадающуюся работу. Раз в месяц-два он возвращался домой, отдавал сестре заработанные деньги, несколько дней отдыхал и опять уходил. Потом его вместе с ещё одним человеком из деревни забрали в армию, но особо возмущаться Аюру не стал: как за единственного кормильца, за него выплатили весьма приличную пенсию, да и отквартировали вскорости очень близко к родным местам. Служба Накаго пришлась на довольно удачное время: силы зла, бесы и демоны затаились, потеряв мадзина, даже особенно радикально настроенным аристократам Кутō ещё хватало проблем в собственных владениях, так что ни о какой агрессии пока и речи идти не могло; налоги в связи с прошедшими войнами и катаклизмами были понижены до предела, благодаря чему резко сократилось поголовье бандитов; самые же известные из них, бандиты горы Рэйкаку, вели себя мирно, как только могли, связанные уговором своего предводителя и вдовствующей императрицы-регентши. В общем, Конанōкоку доживал годы мира и покоя.

Жаль, не всё так хорошо было, когда отец Аюру ушёл охранять очередной обоз семь лет назад. Бандиты, в недавнем прошлом – солдаты разгромленной армии Кутō, никого не пощадили. И брат с сестрой остались одни. Как и отцу, Аюру не слишком хорошо давались занятия, не связанные с оружием, приходилось только удивляться, как он умудрился вырастить имōто после смерти матери за шесть лет до того. Так или иначе, в пятнадцать ему пришлось идти искать удачи, поскольку гордость не позволяла просить милостыню. Кōран же пробавлялась за счёт огорода и рыбы в реке, да ещё помогали соседи, подбрасывая ей какую-нибудь небольшую работу – нечасто, поскольку сами не могли себе многого позволить. И ещё помогал – просто так – друг детства. Я говорила, как звали человека, которого забрали в армию вместе с Накаго? Нет? Так вот, его звали Хикō. И, естественно, именно он и был другом детства Кōран.

- Заходил Хикō, спрашивал, не нужно ли чем помочь, - сообщила девушка Титири, когда они вошли. Молчание, последовавшее за этой фразой, было более чем неловким. Хикō, тот самый Хикō, друг-соперник Титири и кисин в посмертии, по-прежнему не помнил ничего о своих прошлых жизнях и не-жизнях. И Кōран, несмотря на шок, в первые же дни выпытавшая у Хōдзюна всё, что случилось после её смерти, была согласна с сэйси: быть может, оно и к лучшему, что он не помнит. Не зная, из-за чего к Хикō может вернуться память, они решили, что причиной вполне способна послужить встреча с Титири – и потому монах избегал своего (бывшего?) синъю всеми доступными средствами.

Расстелив на полу карту Четырёх Империй, Титири бросил случайный взгляд на занавесь, закрывавшую вход в комнату Кōран, и улыбнулся, вспомнив свой первый ночлег под этой крышей: отослав Кōран к себе, Накаго пожертвовал гостю свою постель и, достав другую, куда старше возрастом, демонстративно раскатал её перед занавесью. Лицо его при этом говорило: «Только через мой труп». Излишне добавлять, что с утра ещё не до конца проснувшаяся девушка, покидая комнату, на родного брата наступила. Интереснее всего было наблюдать его попытки НЕ ответить на удивлённое: «Аники! Что ты здесь делаешь?!»

Вздохнув, Титири сосредоточился на обряде.

- СКОЛЬКО мне ещё здесь оставаться? – с ужасом спросил Аюру. – КАКИЕ ОПЯТЬ испытания? Я всё, что нужно, прошёл.

- Не всё. – Тайицу кун, судя по виду, глубоко было наплевать на его возражения. – Несмотря на твой гонор, ты сейчас немногим сильнее котёнка. – Ну, положим, тут она явно преувеличила, но, если старуха хотела сэйси разозлить, ей это удалось. Однако, будучи Накаго (в данный, по крайней мере, момент…), он показал это только бешеным сиянием суженных глаз. – На одной прошлой славе долго ты не продержишься.

- Что тебе от меня нужно? – голос способен был заморозить пустыню.

- Хотя бы остановись на одном воплощении. Так ты слишком ненадёжен.

- Нян, - грустно подтвердила Нян-нян, облюбовавшая себе место за плечом сэйси.

- Я уже сказал, что я на вашей стороне.

- Какой именно «ты»? – с сарказмом поинтересовалась Тайицу кун. – И согласно ли с этим твоё другое «я»?

- Ты сама говорила, что времени мало, а теперь заводишь философский спор?

Перед Накаго появились смутные очертания зеркала, становившиеся всё материальнее.

- Предлагаю тебе путешествие по собственному сознанию, - прозвучал голос Тайицу кун. – Если выдержишь, возможно, обретёшь душевный покой и восстановишь силу.

- ЕСЛИ выдержу?

- Мы не в сказке.

- В любом случае, сколько это займёт?

- Зависит от тебя. Скорее всего – несколько часов.

- ЧТО? – страшным голосом спросил Аюру. – НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ? ОНИ ЖЕ ТАМ НАЕДИНЕ!

- Полагаю, ты имеешь в виду свою сестру и Титири.

- А КОГО ЖЕ ЕЩЁ! – не особо повышая тон, Аюру умудрялся говорить одними большими буквами (а если на японском, то, вероятно, жирными иероглифами…). – ОНИ ЖЕ… они…

- Они не бродячие кошки.

- Я этого и не говорю, но…

- Ты собираешься всю жизнь стоять у них за спиной? – полюбопытствовала Тайицу кун.

- Тебе меня не понять, старуха! – вспыхнул Аюру. – Мать умерла, когда имōто было три года. Отца никогда дома не было, уходил деньги зарабатывать. Я почти всю жизнь о ней заботился, а теперь приходит кто-то со стороны…

- Не доведёт тебя до добра инстинкт собственника, - заметила госпожа Тайкёку. – Что ж, я вмешиваться не буду, сами разбирайтесь. Иди.

И сэйси послушно вошёл в мутную гладь зеркала.

Кисточка (не с бус) отчертила ещё одну линию силы. Титири нахмурился: линия проходила по деревне, где он находился. И в этой же деревне били два источника сверхъестественного ки. Одним был он сам, а вот другой… Может быть, Накаго уже вернулся?... Нет, его ки по-прежнему на горе Тайкёку, да и сила здесь другая… не ситисэйси.

Почувствовав неожиданно присутствие за спиной, монах насторожился, но тут же расслабился: Кōран.

- Ничего, если я рядом посижу? – робко осведомилась девушка, расширенными глазами глядя на зажжённые свечи, воском прилепленные к полу по углам карты и по бокам от Титири и на светящиеся нити, эти свечи соединявшие.

- Пожалуйста, но да, - ласково произнёс сэйси. – Только не заходи за линии. – Сам он сидел почти на границе.

- Хай.

Сев на колени за правым плечом Титири, Кōран прилежной девочкой сложила на них (коленях) руки и приготовилась ждать. Прочерченные на карте линии и круги, отмеченные точки говорили ей: это сделал человек, которого она не знает. «Такой сильный маг… мой Хōдзюн… нет, Судзаку ситисэйси Титири… так изменился. Тот ли это человек, которого я люблю?..»

Титири порадовался, что сидит к Кōран спиной, и это позволяет ему не выдать, что из-за собранной сейчас энергии он свободно читает мысли девушки. У самого же от рассуждений Кōран мысли выветрились. Непонятно, на чём держалось магическое поле, уж не на концентрации-то точно.

«Нет, это он. Как бы его не звали, и как бы он не поменялся. Надеюсь… надеюсь, и я – «она», а не просто похожая на когда-то любимую девушку».

Титири перевёл дух. Врождённая… назовём это застенчивостью, хотя вообще-то это тупость… Так вот, врождённая застенчивость помешала ему обернуться и успокоить Кōран чем-нибудь типа: «Айситэру», и он продолжил медитацию.

Карта была закончена через пару часов. Кōран к тому времени откровенно спала, и в тот момент, когда погасли светящиеся нити, её головка безвольно упала на плечо Титири. Он вздрогнул от неожиданности и повернулся, а проснувшаяся от его движения девушка одновременно с этим подняла голову…

- Здравствуйте, Накаго сама. – В море смутных теней и очертаний девушка стояла словно на луче света. Девушка в доспехах и плаще тёмных волос, со смертельной сквозной раной от меча.

- Сои, почему ты выглядишь, как в момент своей смерти? – сквозь стиснутые зубы спросил блондин. – Неужели ты не возродилась?

- Возродилась, - кивнула воительница. – Но я, точнее, мой образ стоит на страже вашего прошлого. Я такая, какой вы меня запомнили. Давайте руку, я проведу вас по тем воспоминаниям, которые вы хотите увидеть.

«Хочу ли?» - усомнился он, беря Сои за руку.

В обеих жизнях я происходил из Хин. Первый раз Хин была моя мать, второй – отец, чудом уцелевший и сбежавший в Конан. Интересно, что он сказал бы, узнав, что его сын – перерождённый Накаго?

- Он разочаровался в Тэнкō, но посвятил большую часть жизни борьбе с Сэйрюу и его прислужниками.

- Правильно. Значит, он проклял бы меня.

Тот ребёнок, Накаго, был одинок. Да, у него была обожаемая мать и одна-единственная подруга – обе умерли на его глазах и по его вине. У меня есть сестра, друзья-приятели из местных. Мне повезло куда больше.

Свою мать он, не желая, убил, когда ему было одиннадцать. Моя сгорела в лихорадке, когда мне было девять. Мне никогда не доводилось проходить через те насилие и грязь, через которые прошёл он.

Бедняга. Мне даже жаль его. Мы с ним оба гордые, но от его гордости постарались мокрого места не оставить. Не могу осуждать его за месть. Это сделал я.

Но тут не только месть. Более того, он перешагнул через месть, когда не пожалел Юи. Я почти восхищаюсь им: её история и она сама так напоминали мать, но он пересилил себя, чтобы построить свой новый мир. Мир, где он стал бы богом. О нет, не честь – огромная ответственность. Да… Это действительно я.

- Вот видите, - Сои почти улыбалась. – Это просто.

- Сои. – Золотоволосый сжал её пальцы. – Я очень любил тебя. Сложись всё по-иному, ты была бы одним из ближайших моих друзей.

- Друзья – это так много и так мало, - усмехнулась девушка и исчезла.

- Похоже, Титири был прав, - насмешливо произнесли за его спиной. – Ты себя прекрасно понимаешь и принимаешь, просто с жиру бесишься.

Не оборачиваясь, Накаго оказался лицом к новом образу.

- Ну что, разобрался с прошлым? – спросил Тамахомэ. – Я провожу тебя в будущее.

Сэйрюу сэйси без удивления шагнул к нему, и Тамахомэ изменился: короткие, по-другому зачёсанные волосы, одежда мира мико, иное выражение лица.

- Сукунами Така, - представился он. – Осторожнее, Аюру. Ты можешь всё же сделать не тот выбор.

Юи. Юи сама. Юи. По-прежнему длинные волосы, они делают её женственнее, ей не хочется больше посвящать жизнь мести. Тот, кто с ней – она любит его? Если да, почему же, почему в её ухе всё ещё горит синяя звёздочка моей серёжки…

- Эй, я предупредил же – осторожнее! – Така покачал головой. – Я отлично понимаю твою ситуацию, но ты должен быть внимательней. Впрочем, поговори об этом с ним. – Аюру посмотрел туда, куда махнул рукой Судзаку сэйси. Перед ними стоял Накаго.

«Моё настоящее».

Сэйрюу ситисэйси Накаго, сёгун Империи Кутō, отсалютовал Аюру мечом, без слов приглашая к поединку. Аюру сжал свой меч, точно такой же, как у Накаго, и поразился тяжести оружия.

Противники отнюдь не были равны. Стоявший прямо с нарочито лениво поднятым мечом Накаго был, в отличие от Аюру, облачён в доспехи, от его фигуры веяло мощью и уверенностью. Он был явно массивнее визави, из-за этого казался даже выше, и – только на его лбу сияло кокоро.

- Когда-то у меня тоже было такое испытание, - как ни странно, Така не исчез. – Я его прошёл.

Аюру с трудом отбил первые удары, но тут же сам контратаковал, пользуясь преимуществом в скорости. Потом коротко рассмеялся и бросил меч под ноги.

- Я что, похож на идиота, драться с собственным «я»? – одновременно холодно и вызывающе бросил он. – Будь ты хоть трижды Накаго, ты лишь часть меня. Вредить мне не в твоих интересах.

Человек в доспехах вложил меч в ножны.

- Тебе придётся балансировать над пропастью, - прозвучал глубокий голос. – Быть Накаго и оставаться Аюру. В этом воплощении ты – расколотая личность.

- Я переживу, - пожал плечами блондин. – Лишь бы сила не подвела в нужную минуту.

- А так оно, возможно, и будет. В отличие от него, - Накаго кивнул на тающего, словно дым, Таку, - ты не из счастливчиков.

- Да мне плевать.

- Ну хорошо. Бери своё настоящее.

Накаго растворился в Аюру, а перед голубыми глазами развернулась прелестная картина: сидящие на полу Титири и Кōран, оба алее крыльев Судзаку, зазор между лицами около сантиметра, и вот-вот, похоже, и его не будет.

- О…ОНЭТЯН! – взревел блондин и, забив на то, что ещё не вышел из измерения зеркала, кинулся домой.

Даже для наимонашейстеших монахов можно подыскать ситуацию, когда о монашестве никто и не вспомнит. А для монахов не таких уж и монашистых сделать это вообще просто. Вот эта, к примеру, с одновременно повёрнутым лицом и поднятой головой… Простенько и со вкусом, забыто всё на свете, и соблазн манящих губ и мерцающих глаз совершенно непреодолим. Титири чуть наклонился, до желанного лица оставалось всего ничего, но что-то удерживало сэйси. Возможно, смесь обожания, страха и надежды, что читалась на этом лице, прекрасном, родном и – по-детски невинном. «Что я делаю! – мелькнула паническая мысль. – Она же совсем ребёнок!»

Губы ребёнка дрогнули.

- Хōдзюн… - шепнула девушка с нежностью, которой невозможно научиться. – Аиситэру, Хōдзюн…

Он ВПЕРВЫЕ слышал это от неё (Линасама идёт вешаться, но в процессе вспоминает, что признания в Японии/Китае не в ходу, и приободряется).

- Аиситэру, Кōран… - на последнем слоге имени его губы коснулись её, но, прежде чем это касание успело превратиться в поцелуй, раздалось вежливое покашливание…

Не знаю, как вы, а я такие моменты люблю. Особенно когда несчастные жертвы отскакивают друг от друга, чуть ли не врезаясь в стены, и всем свои видом показывают, что не было здесь ничего, а сцена за секунду до этого – глюки и дьявольское наваждение.

- А… я тут… карту силы составляю, - кое-как попытался выкрутиться Титири.

- Я вижу, - произнёс Накаго тоном: «Убью». – Онэ тян, - обратился он к Кōран. – Извини, я проголодался. Ты не сготовишь чего-нибудь?

- Конечно, аники, - не поднимая глаз, явно осчастливленная этим предлогом девушка ретировалась на кухню.

Титири и Накаго остались вдвоём, если не считать почти материального облака бешенства, соткавшегося вокруг последнего.

- Скажи мне хотя бы одну причину, по которой я не должен выставить тебя за дверь и на километр не подпускать к сестре, - наконец процедил блондин. Судзаку сэйси замялся, лихорадочно соображая, что ответить. – Ну, я внимательнейшим образом тебя слушаю.

- Я люблю её, - в конце концов просто сказал Титири. Подумав, добавил: - И она любит меня.

Через силу выдохнув, Аюру с трудом разжал кулаки:

- Да. К сожалению, ты прав. Она тебя любит, и это мешает мне тебя убить. Будь оно всё проклято.

- Почему это? – с вызовом спросил монах.

- Почему? А ты мне назови хоть одного любимого человека ситисэйси, который остался бы в живых. Помнишь такого?

- Хōки сама.

- Ах да, императрица. Но она стала таковой уже в самый разгар событий – и, насколько знаю, долгое время находилась между жизнью и смертью. Этого я имōто тоже не пожелаю.

- С ней ничего не случится, я обе…

- Не надо, - поднял руку золотоволосый. – Не давай обещаний, которых не сможешь выполнить.

Титири помедлил, потом, глядя в глаза Накаго, повторил:

- Обещаю. Клянусь защитить её.

«Не сумеешь», - хотел возразить Сэйрюу сэйси, но промолчал. Он сам не знал, откуда взялось чувство, что с Кōран что-то произойдёт, но знал, что оно, к сожалению, правильно.

- Ладно, давай пока до еды посмотрим, что за карту ты там накропал, - наконец сказал он.

Собственно, он в том магазинчике-то чисто случайно оказался. Ну было лишнее время, ну решил посмотреть, что там за пыльные книги на не менее пыльных полках. Эзотерика всегда являлась скорее досуговым хобби, нежели большой любовью. И в иероглифах он разбирался слабо, что с неё, с китайской грамоты, взять. Но название этого фолианта впечаталось в мозг раз и навсегда: «Вселенная Четырёх Богов» - «Сидзинтэнтисё». Книгу словно окружал серебристо-белый ореол, и ореол этот манил к себе, суля…

Суля неслыханное. Положение бога. Ну, или почти бога. Кто будет разбираться в подобных мелочах, когда предлагают ТАКОЕ. Древний Китай? Да хоть Атлантида! Когда у тебя ТАКИЕ возможности, что угодно можно перекроить по собственному желанию. А светлая или тёмная сторона – не суть важно.

Так некоторое время назад Вселенная Четырёх Богов обрела нового мадзина.

- Несколько ситисэйси сейчас находятся в соседнем городе, но да, - заметил Титири, отлепляя от пола свечи. – И, похоже, ещё несколько туда направляются.

- Что неудивительно, - вставила появившаяся Кōран, чудом сохраняя естественный цвет лица. – Ведь на носу же ежегодная ярмарка.

- Значит, либо Титири, либо я отправимся туда, - пожал плечами Аюру. – И нужно позвать другого оставшегося в живых и не пропавшего без вести ситисэйси.

- Хорошо, я пойду за Тасўки, на но да, - кивнул монах.

- И чем скорее, тем лучше.

- Всё-таки прогоняешь?

- Да нет, нет, советую…

- Поешьте сначала, а потом решайте, - предложила Кōран, мужественно делая вид, что всё нормально.

Лирическое отступление Лины сама, давно не трогавшей этот фанфик, зато успевшей накропать нечто жуткое под названием «Слёзы»:

Я осторожно, вздрагивая от каждого шороха, вошла в межпространство, за которым лежал мир, который нужно было описывать. Увы, ничего не помогло: на входе стоял Титири с лицом мрачнее тучи. Что-то мне подсказывало, что он не комплименты пришёл делать…

- Что. это. такое. но . да? – с ударениями на каждом слове спросил он, потрясая в воздухе двумя замызганными листочками, в которых я не глядя узнала «Слёзы».

- Ну… типа… - я дико заинтересовалась своими босыми ногами.

- Типа что?! – эту стадию кипения не опишешь словами «доведённый до ручки» или «доведённый до белого каления». Это – доведённый до белой ручки. – Какого ты, ё-моё но да, себе позволяешь, <цензура> на но да?!

- Э… Да типа Накаго… - начав фразу, я сама не поняла, чем хочу закончить, но Титири хватило.

- Сговорились, да но да? – и межпространство потряс оглушительный вопль: - НАКАГО!!!

- Ну чего тебе? – тут же появился Накаго, ковырявшийся в великолепных клыках зубочисткой. Лицо у него было сытое и благодушное, он явно только-только плотно и вкусно отобедал.

- Ты ЭТО читал, но да?! – а вот у Титири, похоже, прогрессировала истерика.

- Ну.

- Что «ну», но да?!

- Ну читал. Чего бесимся, Титири тян?

- Ёо… - сказала я и пригнулась. Накаго отлетел за тридевять земель и обо что-то гулко ударился.

- ТЫ ШО, ОФОНАРЕЛ?! – раздался нечёткий, но грозный голос человека, только что проглотившего собственную зубочистку.

- А КАКОЙ Я ТЕБЕ «ТИТИРИ ТЯН»!!!

- Милый, добрый и хороший, - Накаго предусмотрительно поставил экран. – Но нервный, - заключил сёгун.

Титири издал серию звуков, большая часть из которых была нечленораздельной, а остальная – непечатной, и, ища выход ярости, начал крушить всё подряд.

- Вот, блин, написала-то, - пробормотала я, схоронившись за спиной Накаго.

- Успокойся, Титири тя… Титири, - тем временем спокойно вещал блондин – Ну захотел автор поизвращаться, ну не принимай так близко к сердцу.

- Или не к сердцу, - осмелев, ехидно, но тихо спошлила я.

- Если бы ты была мужского пола, я бы ни за что не позволил тебе стоять у меня за спиной, - не оборачиваясь, бросил Накаго.

- Извращенец, - обвиняюще сказала я его лопаткам.

- Кто бы говорил.

- Я это говорю.

- Тады кыш от меня.

- На глаза… пардон, глаз Титири?! Суицидальными наклонностями не отличаюсь.

- А лучше бы отличалась. За такое произведеньице тебе следует долго и тщательно мыть рот с мылом.

- Ага, а ещё вырвать язык и отрубить руки. Не дождётесь. Слушай, солнышко, попридержи его, а? Я пока тихо в нужный мир проскользну.

- За «солнышко» ответишь позже. А вот какой способ «придержания» предлагаешь? – язвительно поинтересовался он.

- Да, думаю, одного «Титири тян» хватит. Обойдёмся без яоя, хорошо?

- Солнышко, яою тут не я.

- За это «солнышко» тоже разберёмся. Так, я пошла.

- Понял. Э, Титири тян, можно тебя на минутку?

- ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!

Под грохот взрывов я приземлилась в фанфике…

Конец лирического отступления.

Титири нерешительно покосился на прилавок, усыпанный женскими украшениями. От изобилия разбегались глаза, плюс он не имел ни малейшего понятия о предпочтениях Кōран. Вот попалось же на пути, мимо не пройдёшь. Вообще-то, он не затем здесь очутился. Переговорив с Тасўки и направив того к Тайицу кун, он перенёсся на ярмарку, где должны были находиться Накаго с Кōран (она уговорила аники взять её с собой), но, почувствовав другое знакомое ки, бросился на поиски его владельца. Тогда-то он и наткнулся на этот злосчастный прилавок. Торговец уже начал подозрительно поглядывать на странного монаха, минут десять таращившегося на украшения, но ничего не покупавшего. Наконец тот вышел из задумчивости и наклонился к прилавку:

- Я возьму вот это, но да?

- Тебе нравится? – одновременно спросил рядом другой голос. Титири выпрямился и не торопясь обернулся. Около него стояла молодая пара: девушка с волосами зеленовато-жёлтого оттенка и её спутник, высоченный и массивный парень с не поддающейся никакому гребню причёской. Монах почувствовал, что по лицу расползается дурацкая улыбка, а глаза предательски щиплет. Аккуратно сняв и положив в карман маску, он смотрел, как великан застёгивает на шее девушки ожерелье.

- Мицукакэ, - наконец негромко позвал он. Великан повернулся рывком, как ужаленный. Сначала на лице не возникло узнавания, но потом его взгляд скользнул по остаткам шрамов вкруг левого глаза.

- Титири!

В мгновение ока монаха сгребли в охапку и подняли в воздух. Похоже, в этой жизни Мицукакэ стал ещё выше и сильнее, чем в прошлой.

- Отпусти – задушишь… - прохрипел Титири, давясь от смеха и недостатка воздуха. И – встретился взглядом с девушкой, в которой без труда опознал Сёку. В её глазах были ужас и облегчение.

Сидя за столом, Титири осторожно ощупывал рёбра, не в силах поверить, что они всё же целы. Мицукакэ смущённо смотрел на сцепленные на столешнице пальцы, Сёка прикрывала ладонью улыбку. Никто не хотел начинать разговор первым, но Титири ждали, и потому он спросил:

- Ну как новая жизнь, но да?

И слова хлынули рекой. Все трое обычно не были охочи до долгих разговоров, а потому, когда приходилось, говорили быстро. В считанные минуты они узнали большую часть жизни друг друга (например: Мицукакэ и Сёка совсем недавно поженились ^_^ Хоть эти успели) и подошли к нынешней ситуации.

- Сила ситисэйси при мне, - кивнул Мицукакэ, - Та же, что и тогда. Я снова целитель.

От Титири не укрылось, что Сёка отвела глаза. «А ты мне назови хоть одного любимого человека ситисэйси, который остался бы в живых,» - вспомнил он слова Накаго. А сколько в живых осталось самих ситисэйси? И кто выживет на этот раз?

- Да, а что с моим котом?

- Э-э…

- Титири, ты что, его бросил?

- Это ещё кто кого бросил, но да! Очередной весной он просто предпочёл не вернуться.

- Стыдись.

- Стыжусь. Подвёл, прости.

- Это не об этом коте идёт речь? – уточнила Сёка, показывая вниз. Мужчины перевели взгляд под ноги. У стола сидел Тама тян, вымахавший за эти годы во внушительных размеров зверюгу.

- Нян? – невинно поинтересовался он, делано не обращая внимания на сверкающие в лучах солнца капли над головами людей.

- И откуда ты взялся? – качая головой, риторически вопросил монах, прекрасно зная, что не в характере кота на подобное отвечать.

- Почувствовал, что ситисэйси опять собираются вместе, - пожал плечами Мицукакэ.

- Да, насчёт ситисэйси… Я, собственно, здесь из-за…

По ходу объяснений лицо целителя вытягивалось всё больше и больше. Он явно не мог поверить собственным ушам.

- Накаго? – переспросил он.

- Накаго, - подтвердил Титири.

Мицукакэ выдохнул и смирился: если мир сошёл с ума, придётся приноравливаться.

- Ты всё сказал?

- Нет.

Мицукакэ сглотнул:

- Что ещё?

- У него есть младшая сестра, но да, - будничным тоном сообщил Титири. – И она – перевоплощение моей невесты.

Пара онемела. Только Тама тян смотрел взглядом: «То ли ещё будет»…

А когда все они уходили, Сёка, пользуясь тем, что Мицукакэ немного впереди, коснулась рукава Титири. Тот вопросительно взглянул на неё. Глаза девушки были свинцовыми.

- Дзюан говорил, ты чувствуешь такие вещи, - промолвила она. – Поэтому лучше скажу сама: я ненавижу тебя. Мне очень жаль, ты, конечно, его лучший друг, но я ничего не могу поделать. Я знала, что за ним придёшь именно ты. Почему, Титири? Он уже отдал вам одну жизнь.

Монаху очень хотелось ответить… если бы он знал, как. Прочтя это на его лице, Сёка опустила ресницы:

- Я ненавижу тебя.

- Я запомню, - серьёзно пообещал Титири

Не прошло и нескольких минут, как эта условно дружная компания столкнулась с другой, дружной не менее, даже более условно. Уперев руки в боки, перед затравленного вида Аюру стояла сиреневолосая девушка и весьма подозрительно блондина оглядывала. Её спутник с пышными каштановыми волосами загодя держал руку на кинжале. Кōран боязливо прижималась к брату.

- Что та… - Титири быстро подошёл к замершей группе, и новоприбывшая обернулась к нему. - …кое, но да… - на автомате договорил он, узнавая точёные черты Норико. Потом взгляд его неминуемо соскользнул с лица на очень даже выделявшуюся часть тела, которую никак нельзя было приписать мужчине.

- Титири?.. – неуверенно спросил… спросила Норико и тут же быстро прикрыла грудь руками. – КУДА ТЫ УСТАВИЛСЯ, ИЗВРАЩЕНЕЦ?!!

Монах покраснел до ушей.

- Я… не в этом смысле… - попытался объяснить он.

- Да ладно, ладно, я что, против, но не при всех же, - в своей любимой манере милых, валящих наповал шуточек промурлыкал… чёрт, промурлыкала Норико и вальяжно похлопала Титири по плечу, ничуть не способствуя его душевному спокойствию. По счастью, девушка вспомнила: - Но тогда… это и в самом деле Накаго! Хотохори, мы всё ж таки не бредим! – кинула она спутнику, вновь поворачиваясь к экс-сёгуну. – Накаго, что тебе здесь надо?

- Тише, но да, - сказал Титири, на всякий случай становясь между ситисэйси разных богов. – Накаго здесь, потому что мы вместе искали ситисэйси.

- ‘Мы вместе’? – в разговор вмешался Хотохори. – Титири, объяснись.

Приняв во внимание, что пересказывать всю сагу на улице нереально, Титири мысленно скрестил пальцы и ответил:

- Накаго теперь мой друг, Хотохори сама. Он на нашей стороне.

Все взгляды устремились на блондина. Понимая, что нужно что-то сказать, тот прочистил горло и как можно более в накаговской манере произнёс:

- Это так.

Оставив Хотохори и Норико изучать ощущавшего себя сильно попавшим Аюру, Мицукакэ наклонился к его сестре:

- Ты невеста Титири, верно? Рад наконец познакомиться с тобой. Меня зовут Мицукакэ, я друг Титири. Это Сёка, моя жена.

Девушка застенчиво улыбнулась, отлипая от руки брата.

- Я тоже очень рада, Мицукакэ сан, Сёка сан. Хōдзюн рассказывал мне о вас.

- Прости, я не знаю твоего имени…

- Кōран дэсў.

- Ми-цу-ка-кэ! – Норико радостно повисла на целителе. – Давненько не виделись! Что я слышу, ты женат! Ай, жалость какая! Я шучу, Сёка сан, я шучу… Вас я тоже счастлива видеть. Ты сказал, невеста Титири? Та самая? Кōран ка? А моё имя Кōрин, почти так же! Приятно познакомиться. Ты премиленькая, вот значит, какой тип по душе нашему монаху! А почему, если не секрет, ты висишь на Накаго? Титири лучше, честное-пречестное!

- А ты откуда знаешь? – не удержавшись, съязвил Аюру. Девушка спрыгнула с Мицукакэ и начала засучивать рукава. Поскольку Титири после монолога Норико находился в готовности провалиться сквозь землю, положение пришлось спасать Кōран.

- Накаго ва ойра но аники да, - спокойно произнесла она, вновь беря брата под руку. – Хō… Титири уже сказал, что он на вашей стороне.

Боевой пыл воительницы мигом испарился, над головой засверкала капля.

- Аники?..

Хотохори сочувственно похлопал Титири по плечу и предложил:

- Может быть, мы не будем обсуждать это посреди улицы? Мой дом неподалёку отсюда.

Как ни странно, к голосу разума на сей раз прислушались.

- Ты и Хотохори?.. – неловко уточнил Титири у уверенно хозяйничавшей в доме Норико.

- Что?.. А, нет, - девушка рассмеялась. – Забавно, правда? Ведь когда-то такой исход казался мне самым лучшим. Но мы давние друзья, познакомились ещё в детстве, когда его родители разбогатели и переехали в этот город. Недавно они умерли, и дом перешёл в его распоряжение… Титири, я понимаю, возраст и всё такое, но уж коли пришёл на кухню, помогай.

- Гомэн насаи но да, - спохватился Титири, принимаясь за дело. Потом недовольно осведомился: - А что значит ‘возраст и всё такое’?

Норико улыбнулась:

- Тебе сейчас за тридцать, так? С позиции моих семнадцати возраст очень даже преклонный. Кстати, милый мой, твоя Кōран ещё моложе меня. Прими на заметку.

- Я думал об этом, - признался, опустив голову, монах. – И так столько всего, а я ещё и вдвое её старше, но да…

- Ой, кажется, загрузила я тебя… Смотри, что делаешь, а то вместо рыбы сейчас пальцы себе нашинкуешь. Титири, Титири, мне показалось, ты изменился, а оказывается, ты всё тот же. Так, объясняю: что девушка тебя любит, заметно невооружённым глазом. Что ты её – куда меньше, ты явно предпочитаешь развлекаться со своими комплексами. М-да, какая жалость, что это не я на её месте, я бы живо с тобой разобралась. Кстати, чем тебе не перспектива, а? – Норико лукаво усмехнулась. – Кōран-Кōрин, разница невелика…

- Ты что!.. – аж отшатнулся Титири. Норико довольна оскалила зубки:

- Да, вот оно, преимущество моего нынешнего пола! Мужчины от самых невинных шуток чуть ли не на потолок шарахаются… Если призадуматься, даже обидно. Я что, недостаточно хороша на твой вкус?

На счастье совершенно убитого уже Титири, вошла Сёка.

- Что вы тут делаете? – удивлённо спросила она, отметив довольную ухмылку сиреневолосой сэйси и ярко-пунцовый цвет лица монаха. – Эти блюда готовы, можно забрать? Пожалуй, я пришлю Кōран, мы уже убрали стол. Титири сан, ваше место за ним, пойдёмте.

<прим. авт.: разделение прислуживающих и тех, кому прислуживают, конечно же, по половому признаку>

Послушно следуя за Сёкой, на выходе Титири столкнулся с Кōран. Девушка улыбнулась ему и порхнула на кухню, где её радостно поприветствовала Норико.

Вскорости трапеза была готова. В сущности, есть сейчас должны были опять-таки только мужчины, но, вспоминая общее настроение Фушиги, Они с ней, с исторической адекватностью… Короче, за столом сидели все, и так не слишком непринуждённую обстановку ещё больше усугубляло присутствие Накаго. В итоге весь застольный разговор слился в допрос с пристрастием, в котором каждый из самозванных «следователей» (60% вопросов – Норико, 30% - Хотохори, 8% - Мицукакэ, 2% - Сёка), прежде чем заговорить, бросал смущённый взгляд сначала на сидевшую по правую руку от брата Кōран, потом – на Титири, охранявшего Накаго с левой стороны, и уже после этого смотрел на самого Сэйрюу сэйси. Эх, не было на них Миаки, хорошая хавка пропадала… У присутствующих-то кусок в горло не лез. Не улучшил аппетита и рассказ Титири о новом мадзине и странных сдвигах, происходящих во Вселенной Четырёх Богов.

- О какой ‘неразрывной связи’ идёт речь? – недоумённо спросил Хотохори. – Насколько понимаю, Миака и Тамахомэ уже долгое время в её мире. Не может быть, чтобы они настолько прочно были связаны с нами, чтобы это породило возмущения во Вселенной.

- Я думаю, нитей много, но да, - кивнул Титири. – В том числе и нить между мико и её ситисэйси, Хотохори сама.

- Титири, пожалуйста… Кōтэй Хэйка остался в прошлой жизни.

- Сумимасэн, Хотохори кун…

- Вы забываете, - произнёс Накаго, и все посмотрели на него. Аюру сглотнул. – Существует не одна, а четыре мико, - менее уверенно продолжил он. – Юи… Юи по-прежнему носит мою серёжку.

- Откуда ты знаешь?.. – начала Норико, но Титири поднял руку:

- То, что он знает, и говорит нам о связи. Да, желания Сэйрюу но мико… достаточно крепкая нить, но да.

- Возможно, дело и в остальных двух мико, - негромко высказался Мицукакэ. – Их ситисэйси нашли своё перерождение; почему бы им не стремиться к воссоединению?

- Бякко но мико… вряд ли, но да, - позволил себе улыбку Титири. – Но Гэмбу но мико… после того, как Томо пытался лишить её сана и самого существования…

- Значит, мы имеем дело с желаниями всех мико и ситисэйси, - подвёл итог Хотохори. – Это не считая мадзина, чьи цели нам пока совершенно неизвестны.

- Невесёленькая складывается ситуация, - вздохнула Норико.

- Может быть, следует собрать ситисэйси всех Богов? – предложила внимательно слушавшая Сёка.

- Не знаю, разумно ли… - покачал головой Титири. – С одной стороны, Тайицу кун недвусмысленно дала понять, что надо собирать силы. С другой, тогда речь шла ещё только о мадзине… Теперь же, собрав всех ситисэйси, мы получаем фокус силы, устремлённой в другую Вселенную.

- А может быть, так и нужно? – очень тихо спросила Кōран.

- Но, Кōран тян, - мягко произнёс монах. – Так мы рискуем создать постоянный канал между двумя Вселенными, канал, который может привести к чему угодно, вплоть до их слияния… - он вдруг замер, поражённый пришедшей в голову мыслью.

- А может быть, так и нужно? – повторила Кōран.

Больше всего ему понравилась возможность менять облик по своему усмотрению. В каждом человеке есть что-то от ребёнка… даже если это уже не человек, а мадзин. Вдоволь наигравшись в облике белого лиса, кицунэ-обманщика, он стал выбирать своё человеческо-мадзинское обличье. Белые волосы? Мило, конечно, мило, но стереотипно. Нагляделись мы на голливудских припудренно-париковых злодеев. А он, как-никак, роль злодея играет! Как насчёт волос кислотных зелёного с оранжевым цветов? Здешний народец точно попадает. Ладно, проехали, мадзин – сила здешнего мира, для него не может существовать никакой Канады… Вот. Начнём с имени. Ричард – как-то не то, правда? Что бы придумать? Тэнси? Н-да, небогатое воображение, небогатое, назовись уж сразу микадо и дуй обратно в Ванкувер. Что поделать, о Востоке он знает в основном то, что оно – дело тонкое… Что-то, уважаемая Сидзинтэнтисё, не подумав вы меня выбрали. Ничего, я не в обиде, за такую силу, повторяю, я куда угодно, хоть в Россию, хоть в Древний Китай. Э-э… после обработки получается имя Ли Тяру. Жутко звучит, признаться… Аборигенам должно понравиться.

Так что с внешностью? Да-а… Задал себе задачку…

- Аюру, иди сюда!

Накаго оглянулся на голос и увидел Хикō, машущего ему из-за стола в углу. Предчувствуя, о чём пойдёт разговор, он проклял себя за то, что улизнул от Титири и Кōран, чтобы спокойно выпить здесь сакэ.

- Хикō… охаё, - поздоровался он, подходя и садясь напротив друга. Чёрт побери, действительно друга! До чего дошло... Сначала из-за Накаго он вообще не может его вспомнить, а ведь тогда, в пещере, Титири несколько раз повторил имя, ну а теперь, став вроде бы самим собой, он его избегает. Хорош, нечего сказать, хорош.

- Охаё. Ты где пропадаешь?

- Есть дела… - неопределённо махнул рукой Аюру и заказал сакэ подошедшей «официантке» (кто в курсе, как должна называться там и тогда подобная профессия?!).

- О, - Хикō отхлебнул сакэ из своей пиалы. – Дела, связанные с поселившимся у вас монахом?

- Что, уже слухи ходят? – криво усмехнулся блондин.

- А как ты думаешь? Неведомо кто вдруг без объяснений поселяется у вас на правах члена семьи, и ты хочешь, чтобы не было слухов? Мало того, - лежавшая на столе рука Хикō сжалась в кулак, - говорят, ты постоянно оставляешь его с Кō тян наедине. Аюру, ответь честно: как же наш уговор?

Аюру тускло смотрел на столешницу. Всё верно. Был уговор, было обещание. Лучшего жениха не сыскать. Было.

- Нет, Хикō. Уговора больше не существует. Сума. – Аюру склонил голову.

Молчание.

- Почему? – спокойно и холодно спросил Хикō, сдерживая себя и давая другу возможность оправдаться. (опыт прошлых жизней должен учить… не того, так этого, не тому, так другому…)

Накаго был в курсе того, что Титири и Кōран не хотят, чтобы их синъю что-нибудь вспомнил.

- Прости, - повторил он. – Появились… обстоятельства, о которых я не знал, когда обещал тебе имōто в жёны. Поверь мне, я рад был бы не нарушать уговора.

Молчание.

- Аюру, не будь ты моим старым другом, возможно, я попытался бы убить тебя сейчас. Но мы через многое прошли, вместе служили, и я верю, что у тебя есть причины так поступать. Однако если ты хочешь сохранить нашу дружбу, тебе придётся их назвать.

Золотоволосая голова склонилась ещё ниже:

- Прости. Это не моя тайна.

Молчание.

- Чёрт. Ну и дрянное же сакэ здесь подают! – Вскочив, Хикō хватил кувшином об пол, тот разлетелся вдребезги, несколько посетителей взвизгнули. – Очень жаль, что всё так получилось, - сквозь зубы бросил он и вышел. Аюру остался сидеть на месте.

- Накаго! Что случилось, но да? – Титири оторвался от полировки сякудзё и в недоумении уставился на истекающего тяжёлой злобой блондина.

- Чёрт бы тебя побрал… с твоей прошлой жизнью, с твоими друзьями, с твоими богами… - сквозь зубы, как только что Хикō, процедил Аюру. – Чёрт бы тебя побрал… Где моя сестра?

- Она пошла к реке, стирать, но да… Да что случилось?

- Ничего. Ровным счётом ничего. Ерунда, безделица…

Но рассказать ему пришлось.

- Вот оно как… - Титири смотрел исключительно на кольца сякудзё. – Обручены, значит…

- ‘Обручены, значит’! – передразнил Аюру. – Что ты понимаешь! Уговору несколько лет. Свадьба назначена на семнадцатый день рождения имōто.

- А Кōран?

- Хикō ей близкий друг, и возражать она не собиралась. А потом появился ты… Думаю, из-за свалившихся разом воспоминаний прошлого она попросту забыла о свадьбе… Я сам почти забыл… Но…

- Тихо!.. – Титири вскинул ладонь и напряжённо к чему-то прислушался. – Чувствуешь? Что это за ки рядом с Кōран?..

I met the demon on a summer’s day…

Lake of Tears

- Охаё, онэ сан.

Девушка подняла голову и натолкнулась на пронзительно-изумрудный взгляд некрупных раскосых глаз.

- Охаё годзаймасў, - вежливо произнесла она, раздумывая, может ли представлять угрозу высокий незнакомец с тёмно-медовым хвостом волос. Тот, словно прочтя её мысли, дружелюбно улыбнулся, обнажив при этом, правда, чуть более острые и мелкие, чем полагается человеку, зубы.

- Я путешественник, меня зовут Ли Тяру, - представился он. – А можно узнать ваше имя, красавица?

- Кōран, - девушка, порозовев, опустила глаза.

- Имя вам подходит, - Ли Тяру снова улыбнулся, но глаза оставались непроницаемыми. – Много у вас стирки, онэ сан. Верно, вы замужем?

- Нет, - Кōран сосредоточилась на работе. – Я живу с братом и женихом, вон в том доме, - она кивнула в соответствующую сторону. Жаль, что голова её была по-прежнему опущена, и она не видела, что её собеседник кивнул в ответ не глядя, словно ему и без того прекрасно было известно местонахождение дома и личность его обитателей.

- Скажите, Кōран сан, а вы довольны своей жизнью? – внезапно спросил Ли Тяру, не сводя с девушки пристального взгляда (что ещё раз свидетельствовало о недостаточной акклиматизации).

В удивлении Кōран подняла глаза:

- О чём вы?

- Да знаете, большая часть людей вечно что-то ищет. То им силы большей подавай, то любимого человека приворожить хочется, то ещё что-нибудь придумают Интересно, чего не хватает вам?

Взгляд девушки затуманился… Но тут же она встряхнулась:

- Простите, Ли Тяру сан, вы начинаете задавать нескромные вопросы… Но меня всё устраивает в моей жизни.

- Правда? – ещё одна улыбка. – А вы счастливица, Кōран сан. Немногие могут похвастаться этим. Но неужто никакое изменение вас не прельстит? Вы очень хорошенькая, к примеру, но красота ваша несколько детская. Мне показалось, характер у вас чуть порешительней внешности, но из-за внешности вас хочется опекать и защищать. Вам это нравится? Не уверен.

- Это бессмысленный разговор, - спокойно ответила девушка. – Что же вы предлагаете?

- А, вам всё-таки интересно! – крайне довольным тоном отметил её собеседник. – Знаете, а ведь в моей власти дать вам силу, которая будет во много раз превосходить силы ваших так называемых защитников…

- Что тебе нужно, мадзин? – перед Кōран, закрывая её посохом, возник Титири.

- Что тебе нужно от моей сестры? – уточнил вставший рядом Накаго.

- А вот и доблестные ситисэйси! – насмешливо воскликнул ничуть не обескураженный Ли Тяру, отбрасывая пряди цвета густого мёда. – О, да на вас обоих отметка моего первого измерения-ловушки! Правильно говорят, первый блин комом… По логике, возвращаться вы были не должны, но раз уж вернулись… Ладно, сейчас с вами связываться не по правилам, не хочу вовлекать мою прелестную собеседницу. Кōран сан, - ласково обратился он к девушке. – Мои слова вполне серьёзны. Если захотите силы или ещё чего, только позовите – я приду.

Не сдержавшись, Аюру нанёс ки-удар. Мадзина окутала пыль, а когда она улеглась, на его месте сидел тёмно-медовый лис. Насмешливо тявкнув, лис исчез.

- Что случилось, Кōран тян? – озабоченно спросил Титири, наклоняясь к девушке. – О чём вы говорили?

- Ни о чём, - пряча глаза под густой чёлкой, девушка возобновила прерванную было стирку, причём делала это с таким ожесточением, словно стираемая в данный момент рубашка Титири была, по меньшей мере, её личным врагом.

- Что от тебя хотел мадзин? – спросил Аюру.

- Ничего. – Кōран помедлила. – Значит, это и есть мадзин? Он… мне понравился.

Титири и Накаго озадаченно переглянулись.

<Лина сама: а я влюбилась…>

За ужином обсудили принятое решение перед сбором ситисэйси идти в императорский дворец Эйюу, предупредить Бōсина и Хōки и попросить их помощи.

- Я вряд ли пойду, - пожал плечами Накаго. – Мне там, думаю, не обрадуются.

- Вчера бы я согласился с тобой, но да. Однако после появления мадзина я считаю, что разделяться не следует.

- Я останусь здесь, с Кōран. Если что, перенесу её и себя на Тайкёку. Никакого разделения и не произойдёт.

- Не будь слишком самонадеян. Мадзин может и не дать тебе возможности перенестись.

- Его зовут Ли Тяру, - негромко вставила Кōран. – Он не дьявол.

- Онэ тян, ты защищаешь его? – заломил бровь её аники.

- Нет. Просто он тоже имеет право на имя. – Сказав это по-прежнему тихим голосом, Кōран собрала грязные пиалы и чашки и отошла их вымыть.

- Я помогу? – немного запоздало спросил Титири.

- Спасибо, Хōдзюн, я справлюсь сама.

- И что он ей такого наговорил?.. – прошептал Аюру, указывая глазами на сестру.

- Не знаю… - также шёпотом протянул монах. – Может быть, лучше пока оставить её в покое?..

Блондин медленно кивнул.

- Слишком много собрано Судзаку ситисэйси, - уже громко заявил он. – Пора бы позаботиться и о моих товарищах. Нужно найти Сои, близнецов, Томо…

- Сои тян? – чуть недоумённо переспросил ушедший было в раздумья Титири. Допивавший чай Накаго поперхнулся, Кōран резко обернулась. – А что её искать? Сои тян живёт за две деревни отсюда.

- Что… что такого случилось, что она стала для тебя ‘Сои тян’? – отдышавшись, в тихом шоке осведомился Сэйрюу сэйси.

- Ну, - неопределённо ответил Судзаку сэйси. – Мы встречались с год назад…

[ Интермедия, или

Давненько я ничего не писала о

четвёртых ситисэйси Судзаку и Сэйрюу ^___^

Я хожу, причиняю добро там и тут…

Тэм

- Каэн, тварь такая! Где же мои деньги?

Бедно одетая девушка стояла, смиренно опустив голову, перед брюзгливо поджавшим губы стариком.

- Простите, Окина сан, я ещё не успела столько заработать… Прошу вас, подождите ещё немного…

- ‘Не успела заработать’!.. Сколько тебе говорить, у меня ты отработаешь свой долг вмиг!

На секунду девушка вскинула взгляд, лицо исказилось гневом:

- Я не буду шлюхой!

- Опусти глаза, тварь, когда со мной разговариваешь! – старик наотмашь ударил её по скуле, Каэн пошатнулась, но устояла. – Ты думаешь, у тебя есть выбор? За такой долг я вправе делать с тобой всё, что захочу! Более чем законно причём!

- Что здесь такое, но да? – вполне невинным тоном поинтересовался, остановившись, идущий мимо монах.

- Монах, ты как шёл, так и иди, - посоветовал ему старик. – Не по сану тебе влезать в дела борделя.

- Но, насколько понимаю, эта девушка тоже не имеет к ним отношения, - небрежно заметил сомневаюсь-что-кто-нибудь-не-догадался-кто, подходя ближе.

- Эта, как ты выразился, девушка работает у нас. Долг отрабатывает. Всё в порядке, и не к лицу его монашеству себя утруждать, - хмыкнул старик.

- Сколько она должна, но да?

- А тебе-то что?

- Это моя хорошая знакомая, и я оплачу её долг, но да.

Девушка и старик в равном удивлении воззрились на монаха. Старик колебался: в нём боролись алчность и желание заполучить Каэн. Наконец алчность победила, и он назвал весьма приличную сумму.

- Неправда!.. – попыталась возразить девушка.

- Молчать! – повелительно вытянул руку старик. – За это время знаешь какие проценты набежали?!

Монах, не торгуясь, развязал кошелёк и высыпал содержимое на ладонь заимодавцу.

- Четверть нужного, всего-то! Маловато будет, ваше святейшество.

Монах снял шляпу и, одну за другой, вытащил оттуда несколько горстей золотых.

- Хватит, но да? – э-э, хотела сказать ‘улыбнулся монах’, да он же в маске всегда улыбается… В общем, маска постаралась.

Теперь сумма значительно превышала названную. Старик закивал, не сводя с монет круглых глаз.

- Дэ ва – сараба на но да!

- Подожди! – окликнула его девушка. – Пообедай хотя бы у меня.

Маска изобразила комичное раздумье.

- Почему бы нет, но да!

- Ты бодисаттва? – тихо спросила Каэн, пока они шли к её дому.

Монах сбился с шага.

- Вот уж нет, но да. Даже близко не просветлён, на но да.

- Но почему ты помог мне? И КАК ты это сделал?

- А, ерунда, на но да. Я из Судзаку ситисэйси, но да. Как это ты залезла в такой долг, но да?

- Мать сильно болела, нужны были деньги на лекарства… Окина сан единственный из тех, кого я знаю, у кого можно столько занять. Но вот отдать оказалось не так просто… только идти отрабатывать в его весёлом доме я тоже не хотела.

- Ясно, но да… А твоя мать?

- Умерла. Вот мы и пришли.

Дом был беден, прибран и пуст.

- Ты живёшь одна, но да?

- Да, отец умер ещё давно, до матери… Подожди немного, я приготовлю поесть.

Трапеза прошла в молчании. В конце её девушка подняла на монаха печальные глаза:

- Я узнала тебя. Ты – Судзаку ситисэйси Титири. И теперь я помню, что я – Сэйрюу ситисэйси Сои. Почему ты помог мне?

- Потому что тебе нужна была помощь, но да… И… мой совет, уезжай из этого города, пока Окина сан не узнал, что золотые, которыми я расплатился, из его собственного сундука, но да.

Сои невольно улыбнулась.

- Но мне некуда идти.

Титири на секунду задумался.

- В деревне неподалёку живут мои знакомые, но да. Если хочешь, я мог бы проводить тебя к ним, но да.

- У меня нет выбора, верно?

- Похоже на то, но да…

- Что ж, тогда я соберу вещи. Уйдём утром, хорошо?

- Хорошо, но да.

Знакомые оказались семьёй, младшего сына которой Титири пару лет назад вовремя поймал за шиворот, не дав свалиться с обрыва в реку. Естественно, спасителю рады были помочь. Титири пробыл в деревне несколько дней, наблюдая, как Сои обвыкается в новой обстановке. Поскольку обвыклась она хорошо и быстро, одним прекрасным утром он собрал небогатый скарб и вознамерился уйти.

- Даже не попрощаешься? – в дверном проёме, прислонившись к косяку, стояла Сои.

- Сои тян, но да? – Титири смущённо поскрёб в затылке. – Привычка, но да… Не люблю прощаний…

- Это придётся стерпеть. – Оторвавшись от косяка, Сои вошла в комнату, и монах ещё больше смутился, увидев, что, помимо ночной рубашки, на девушке ничего нет. В полутьме блеснули вызовом голубые глаза. – Ты заплатил мой долг, но для меня это значит только, что теперь я должна тебе, - чуть ли не сердито начала Сои. – Денег, как ты знаешь, у меня нет, так что, в сущности, заплатить я могу только одним. – И она решительно дёрнула завязки рубашки.

В подставленную руку упала маска. Титири подошёл к Сои, взял в ладони её лицо и поцеловал – в лоб.

- Бака нэ но да, - тихо сказал он, обнимая удивлённую девушку. – Не смей так глупить, но да.

- Брезгуешь? – так же тихо спросила Сои.

- А это-то тут при чём?.. – искренне изумился Титири.

- Брезгуешь, брезгуешь… Из грязи вытащил, но уравнять с собой брезгуешь. Что ж, заслуженно. Ты не знаешь, но в прошлой жизни, до того, как стать ситисэйси, я действительно работала в весёлом доме.

- То было в прошлой жизни, но да.

- Но и в этой я едва не пришла к тому же. Но если ты отказываешься, как же мне расплатиться?

- Что это за помощь, если она небескорыстна, но да? – улыбнулся Титири. – Просто живи, как Каэн, пусть тень той Сои не коснётся тебя.

- Я… я припомню тебе это, Титири. Учти, я мстительна. Я припомню тебе это.

- Хай но да.]

- <Внутренний диалог:

- Всё, не могу, святой, блин, но да!! Ты кого рисуешь?!

- А я знаю?! Всё ж таки пять-шесть лет прошло, должен же он был после той… гм… встряски организма с Хикō куда-то меняться!

- Это ты слово ‘клизма’ опустила?

- Гикў… Ну всё бы тебе опошлить… Кстати, кажется, Титири и Накаго поменялись ситуациями.

- Почему только ‘кажется’?..>

- …Я помог ей в одной трудной ситуации, мы успели немножко подружиться.

Накаго, так, чтобы Кōран не видела, нарисовал в воздухе иероглиф «пещера» и вопросительно поднял бровь. Титири сделал ему бешеные глаза и, едва заметно качнув головой, уголком губ выдавил: «Кретин». Потом, как ни в чём не бывало, продолжил:

- Раз мы решили собирать ситисэйси, я могу послать Сои тян письмо, но да. Она, если сможет, прибудет чуть позже остальных.

- Ну посылай, - процедил Накаго.

«Сои тян», похоже, была заинтересована во встрече, поскольку появилась она намного раньше остальных. Что заодно свидетельствовало о частичном восстановлении её магических способностей. В общем, стук в дверь раздался уже следующим поздним вечером, и вслед за ним объявилось некое темнокосое существо, неуверенно вопросившее:

- Анō… Простите, я ищу…

Но тут её взгляд упал на Титири, и девушка прямо-таки расцвела улыбкой.

- Титири! – намеренно игнорируя присутствующих тут же Накаго и Кōран, особенно Накаго, она подошла к монаху и чмокнула его в губы. У Аюру глаза сделались большие и круглые, у Кōран – большие и мокрые. Вскочив, она вылетела из дома, чудом не задев по дороге гостью. Та проводила её удивлённым взглядом: - Кто это, Титири?

- Это моя невеста, но да, - траурным голосом сообщил Судзаку сэйси. – Ну что я тебе такого сделал?

- Как это что сделал? – ехидно переспросила Сои. – Ты мной побрезговал, забыл? А я ведь обещала мстить.

- Спасибо, - с мрачным накаговским сарказмом кивнул Титири. – У тебя неплохо получается, но да. А теперь пропусти меня, пожалуйста, я должен…

- Ничего ты не должен, - пожала плечами Сэйрюу сэйси. – Уж лучше я с ней поговорю. Дзя нэ.

И Сои покинула дом, оставив Титири один на один с медленно закипающим Накаго…

Плохой выбор. Но верный.

Prince, The Lexx

Слёзы застилали глаза, и когда Кōран стёрла их рукавом, то увидела, что стоит на берегу реки. «Как глупо… Из-за чего я так расстроилась?» Она сама немного удивилась силе своей вспышки. «Я ревную. – Девушка улыбнулась. – Но только и смогла, что убежать в слезах…»

Рядом раздалось негромкое тявканье. Опустив взгляд, у своих ног Кōран увидела знакомого ей уже тёмно-медового лиса.

- Вы-то что здесь делаете? – охнула она.

Лис с насмешливой ленцой одарил её взором изумрудных глаз. Девушка поймала себя на том, что совершенно не боится его. А должна бы. Не каждый день встречаешь мадзина, воплощение тёмной стороны Вселенной. Хотя… он не причинял ей зла. Правда, по его вине аники и Хōдзюн едва не погибли. Но это в конечном счёте привело к тому, что она снова встретилась с Хōдзюном.

- В общем, как ни крути, а получается, что я тебе семейное счастье устроил, правда? – раздался насмешливый голос. – Поверь мне, я не нарочно. Возможно, познакомься я с тобой пораньше, твой… Хōдзюн, правильно? живым бы до тебя никак не дошёл.

Девушка опустилась на колени, заглядывая лису в глаза.

- Почему?

- Ах, Кōран, Кōран, - вздохнул тот. – Ты и в самом деле сущий ребёнок. Даже не знаю, продолжать ли соблазнять тебя – не красней ты так, соблазнять перейти на мою сторону! – ведь тогда ты наверняка растеряешь свою наивность.

- Зачем я вам? – переменив позу, девушка подтянула колени к подбородку и теперь задумчиво глядела на тёмную гладь реки. Закатное пламя на небесах быстро гасло. – Я не мико, я не ситисэйси. Я обыкновенный человек, ничем не отличаюсь от других.

- Тебя защищают двое входящих в число сильнейших людей этого мира. – Теперь рядом с Кōран сидел её давешний собеседник, совершенно незаметно для неё расставшийся с обликом лиса. – Согласись, уже этим ты отличаешься. Честно говоря, тебе даже необязательно открыто выступать на моей стороне. Вполне достаточно будет, если ты просто исчезнешь. Впрочем, право выбора за тобой.

- Нет, - покачала головой девушка.

- Почему? Ради этих двоих? Да ты хоть знаешь, кого выбираешь? Твой брат в прошлой жизни служил моему предшественнику мадзину Тэнкō, и почти добился статуса Верховного Божества – пройдя ради этого по трупам врагов и союзников. Твой жених – да вспоминал ли он тебя за прошедшие годы? Память, доставшаяся мне от Тэнкō, об этом молчит. Сомневаюсь, что он любил тебя: скорее важно было соперничество, но и тут он оплошал – кто же оплакивает тобой же побеждённого? Слабый, запутавшийся человек. А вот брат твой не запутался, нет. Он снова пройдёт к своей цели, снова теми же средствами. Помнится, ради отвлекающего манёвра для своей мести он не задумываясь положил армии двух империй. И этих людей ты предпочитаешь любить?

Сначала Кōран хотелось ответить речью на речь, сказать, что её брат – Аюру, а не Накаго, что в нынешней жизни он совсем другой, что тогда, в прошлом воплощении, она была виновата сама, так что Ти… Хōдзюн прав, если не вспоминал её… Но она выдохнула только:

- Да. Этих людей я предпочи… я люблю.

Мадзин потянулся:

- Да-а, ты подошла бы на роль мико… Здешние боги любят наивных детей. Смотри, ты привлекла и дьявола. Интересно, а что может привлечь тебя?

Неуловимое движение – и рядом с Кōран сидел Титири:

- Чем он тебя привлёк? – спросил монах голосом Ли Тяру. – Облик не по моему вкусу, но если бы ты захотела, я носил бы его. И всё же – что такого в этом человеке?

Кōран склонила голову и с нежностью улыбнулась:

- То, чего нет в тебе. Доброта.

Мадзин, впрочем, смущён не был:

- Доброта, говоришь? И в чём же она выражается? В том, что первая попавшаяся красотка считает своим долгом целовать его у тебя на глазах?

Девушка нахмурилась: оказывается, она уже почти успела позабыть, из-за чего пришла сюда.

- О, тебя ищут, - заметил мадзин. – Извини, я немного поиграл с измерениями – не хотел, чтобы нас прервали, как в прошлый раз. Но получится временная накладка, если я тебя здесь ещё задержу. Bye-bye, Кōран… тян.

- А, вот ты где! – на место исчезнувшего кицунэ-мадзина опустилась Сои. – Что за магия тут только что творилась?

- Не знаю, - пожала плечами Кōран. – Много странных вещей происходит последнее время… Например, пришла ты, а не Хōдзюн.

- Ты о Титири, верно? – перекинув через плечо косу цвета вишни, Сои начала вдумчиво и тщательно расправлять складки на платье. – Он хотел, но я решила, что лучше него справлюсь. Не слишком хорошо его знаю, но, боюсь, он бы ещё долго и мучительно подбирал слова, а потом принялся бы извиняться за всё подряд. - Она замолчала, видя, что сказанное не вызывает никакого отклика на лице сидящей рядом. – Послушай, прости… Откуда мне было знать, что ты его невеста? От монахов нечасто этого ожидаешь… А он же пока ещё, как погляжу, монах. Спектакль был разыгран для Накаго.

Кōран чуть недоумённо посмотрела на Сои:

- Причём здесь аники?

Сэйрюу сэйси сглотнула.

- Да… Должно быть, сильно тебя невзлюбили Боги… А я-то подумала… Ты что-то страшное содеяла в прошлой жизни? Впрочем, ты вряд ли помнишь… Если я, ситисэйси, помню так мало…

- Расскажи мне, кто ты.

Помнила Сои о прошлой жизни и в самом деле мало. Ключевые моменты, почти все связанные с Накаго. Зато хорошо запомнила она слова, произнесённые им в недавнем странствии по собственному сознанию. «Была бы одним из ближайших друзей», ха… Совсем не комплимент для неё.

- Что я точно знаю, так это что… - девушка чуть ли не машинально на всякий случай оглянулась. – Люблю его, - закончила она. – А его, как обычно, тянет в какие-то заоблачные дали… Странное дело, - она вздохнула. – Во мне же почти не осталось ничего от той, прежней Сои… И всё равно без него я не могу. Возможно, не следовало мне приходить… Титири ведь честно предупредил, что он здесь. Возможно, всё вообще было бы гораздо проще, если бы я тогда уговорила Титири… Хотя нет, было бы только сложнее…

Уйдя в эти мысли вслух, Сои забыла, что рядом кто-то есть. И только натолкнувшись на шокированный взгляд Кōран, сообразила, что и кому говорит.

Тем временем разборке, начавшейся с очаровательной фразы: «Ты смеешь изменять моей сестре с моей же Сои?!», не дало превратиться в маленькую вселенскую войну появление Норико. То есть не само появление – его занятые выяснением отношений ситисэйси попросту не заметили, - а дальнейшие её действия. Оценив обстановку, девушка аккуратно обогнула стоявших истуканами магов, наполнила холодной водой чашку, вернулась и, не рискнув щёлкать пальцами перед застывшими глазами, сразу вылила воду на златовласую голову. Владелец головы мгновенно вышел из транса и в бешенстве засверкал глазами на проказницу. Эффект сверкания, правда, был подпорчен тем, что производилось оно из-под мокрой чёлки, с которой ещё стекали ручейки. Норико обезоруживающе улыбнулась своей жертве, дружески кивнула подошедшему с благодарностью на лице Титири и тут же устроила обоим разнос:

- Это что ещё за штучки, господа магики!? Недаром мы с Хотохори едва лошадей не загнали, чуяли, без нас всё веселье пройдёт! И как вы это объясните, а? Вхожу я, симпатичная, уставшая с дороги девушка, в лёгкой надежде поднять всех среди ночи, чтобы получить заслуженное внимание от… - Тут она поняла, что уходит куда-то не в ту степь и быстро переправилась: - И что я застаю? А застаю я двоих горе-вояк, ещё не знаю за что собирающихся друг друга порешить каким-то заумным способом! Ты только взгляни на них, Хотохори! – обратилась она к вошедшему спутнику, до того разбиравшегося с упомянутыми лошадьми. – Спрашивается, и чего Титири в городе так отважно полез защищать этого, прошу прощения, Накаго? Чтобы потом устроить с ним поединок? Ха! – Норико возмущённо фыркнула, всем своим видом показывая, что непреходящая глупость мужчин ей абсолютно непонятна.

- Что случилось? – серьёзным тоном спросил Хотохори, на всякий случай сосредотачиваясь.

История появления Сои была быстро пересказана новоприбывшим. Экс-император посмотрел на Титири явно озадаченным взглядом, Норико понимающе кивнула:

- О, как знакомо… Жаль, Миаки нет, она бы тоже вспомнила Таму тян в бинтах… И не смотри на меня так, Хотохори, ты тогда сидел в тронном зале, и на моё поведение тебе было в высшей степени плевать. Так где же беглянки?

- Уже здесь! – возвестил от порога голос Сои. Все обернулись к девушкам и не могли не отметить, что Кōран смущённо прячет глаза, а щёку Сои украшает свежая царапина.

- Что у тебя со щекой, Сои? – нарушил изумлённое молчание Накаго. Девушка мазнула пальцем по царапине и поморщилась:

- Ничего особенного. Веткой поцарапалась, когда возвращались.

Никто ей не поверил. А совершенно, между прочим, напрасно!!

Поскольку дело близилось к полуночи, нужно было решать проблему ночлега. Дом Аюру и Кōран, понятное дело, всех приютить не мог, поэтому Норико разрешила проблему так:

- Ну, девушки, конечно, ночуют здесь, а вы, ребят, найдёте, где.

Слова, естественно, сопровождались хлопаньем дверью.

- Хотя бы постоялый двор поблизости есть? – в пространство вопросил Хотохори.

- Есть, - также в пространство откликнулся Накаго. – Пошли.

Титири шёл между ними этакой буферной зоной и пытался придумать что-нибудь, чтобы отвлечь ситисэйси от разговоров на тему, кто кого убил…

- Так это действительно была ветка, - лениво начала, устраиваясь на ночь, Норико, - или же твою щёку разукрасил чей-то ноготь?

Кōран, по просьбе Судзаку сэйси помогавшая уложить той волосы, покраснела.

- Вообще-то ветка, - Сои аккуратно протирала царапину мокрой тряпицей. – Но, поскольку впереди шла… Небо, зовут-то тебя как?

- Кōран дэсў…

- Ну, что я Сои, ты, кажется, знаешь… Приятно познакомиться, в общем. Так вот, поскольку впереди шла Кōран, ветку она могла отпустить и неслучайно.

Кōран покраснела ещё пуще и принялась оправдываться.

- Да прекрати ты! – отмахнулась Норико. – Нашла за что извиняться! Я вон в своё время послала Миаку искать якобы потерянную серёжку. Ночью. В сад, полный глубоких прудов. А когда она, вся мокрая и грязная, вернулась, пощёчину ей залепила. Правда, она мне тоже неплохо врезала… И к её Таме тян, Тамахомэ то есть, я приставала. Тоже, кстати, целовала. А дело, конечно, опять же было в ревности.

Сои восхищённо воззрилась на сэйси.

- А ну-ка рассказывай всю историю! – потребовала она.

Разговором на всю ночь девушки были обеспечены…

А вот мужская часть компании уже успела удивить хозяина местной таверны – не тем, что заявилась среди ночи, конечно, а тем, сколько выпила за довольно короткое время.

Лина сама посмотрела на три вдрызг пьяные рожи, вздохнула и удалилась… Ну да, понятно, спать им типа не хотелось, почему б не выпить. Тем более, девушки всё равно выставили. Эх, демоны с ними, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось. Кстати о демонах…

Ли Тяру, мадзин-лис, кицунэ цвета мёда, изумрудноглазый демон… Ли Тяру скучал. Только что был завербован третий из Сэйрюу ситисэйси, Субоси. Но это было СКУЧНО. Сила – она есть, её много, её пока что вполне хватает – да, через годик захочется ещё, но пока он не наигрался и с имеющейся… Короче, на кой ему сдалась эта междоусобица? Ну и что, что так принято? Fuck it. Нашли себе традицию. Всё, что позволяет ему Книга – создавать новые измерения, по большей части ловушки, конечно. Нет, хотя бы этим можно было заниматься очень долго, создание миров – не такая вещь, чтобы быстро прискучить, но Сидзинтэнтисё не даёт и этим заняться как следует, держит здесь, поскольку «необходима борьба, необходим противовес, необходима междоусобица; всё это необходимо, чтобы вновь пришла главная героиня – Судзаку но мико». Только… похоже, Книга начинает рваться. Вряд ли всё пойдёт так, как она хочет. Хорошо это или плохо для него? Как сказать. Сейчас – хорошо. Сейчас это даёт не положенную вообще-то мадзину свободу действий. Потом… А чёрт с ним, с этим потом. Пока «потом» не наступило, у него найдётся, чем заняться, чтобы развеять скуку. Например, почему бы снова не встретиться с маленькой девочкой-котёнком по имени Кōран? Почему бы не позлить ситисэйси, не поиграть с ними? Вполне в духе кицунэ-лиса. Почему бы… Замечательная, кстати, болезнь – раздвоение личности…

Для классического ситэннō не хватает четвёртого. Или всё-таки четвёртой? Мадзин представил, как смотрелась бы Кōран в ореоле силы, Кōран, не прячущая постоянно глаза под чёлкой. Образ получился неплохой. Не зли хороших… нэ? Но шутки шутками, а в ситэннō недобор. Томо, Мибоси, Субоси. Трое. Будет двое, если рюусэйсуй-boy узнает, что с его аники. Господи, как скучно.