Всем моим знакомым яойщицам посвящается.
Это вы виноваты.
Линасама: А ориентацию определяем по цвету волос и глаз.
Титири и Накаго: ...
И день был обыкновенный, и солнце облаками не закрылось. Правда, последние несколько дней что-то явно накапливалось, как электричество перед грозой, но самой грозы вроде бы не собиралось.
А может, и собиралось. Таиицукун по мелочам ученика бы к себе не позвала. Тем более с добавкой: "Чем скорее, тем лучше". "Чем скорее" вряд ли предполагало путешествие через всю Конанкоку, так что человек в улыбающейся маске расстелил на земле кэса и шагнул...
... в ледяную пустыню. Снежный вихрь тут же сбил его с ног, и человек, едва успев подхватить плащ, покатился по белому полю. Остановившись, он приподнялся и с ошарашенным: "На но да!" огляделся вокруг.
Бесконечная белоснежная равнина, накрытая чёрной беззвёздной ночью. На горизонте угадываются тоже заснеженные горы. Холодно! Безумно холодно! Человек закутался в кэса, но сильно это не помогло. Человека звали Ходжун, но уже давно он привык думать о себе, как о Титири, Судзакуситисэйси но хитори. Шесть лет назад он проводил свою мико и её возлюбленного, тоже когда-то одного из ситисэйси. Потом расстался с последним прежним другом, Тасуки. Впрочем, они виделись иногда. Хотя... Сколько прошло с последней встречи? Год? Больше?
Да-а, Тасуки бы здесь не помешал. Огненная магия не относилась к сильным сторонам Титири.
Что делать? Стоять на месте было нельзя, замёрзнешь вмиг. Но куда идти? Титири вновь посмотрел на горы. Туда. Единственное нарушение пейзажа; возможно, там выход (он понимал, что не находится ни в одной из четырёх империй - даже в стране Гэнбу не было такого сурового климата, - значит, это уже не его мир). Если даже нет, там должны быть пещеры. Не рассусоливая, монах решительно направился к далёкому горизонту.
Он шёл, шёл и шёл. Холод сводил с ума, ноги промокли в глубоком снегу и устали из-за него же. Даже при самой большой концентрации телепортации переносили не более, чем на десять метров, и Титири бросил ки на защиту тела от мороза. Помогло. Частично. Ветер швырял хлопья снега в лицо, и маска обрела новое значение.
Вообще, это трудно было назвать нормальным снегопадам. Секунда - и сверху валились тонны белой массы, секунда - и ничего, даже ветер прекращался, становились видны силуэты гор.
Чёрт... Холодно!
Он шёл, пока не понял, что на следующем шаге упадёт. Тогда он соорудил из кэса маленькую палатку, и, забравшись туда, достал из каса одеяло. Слава Судзаку, подпространственный карман был вполне доступен. Остатками вымотанного ки создав внутри палатки приемлемую температуру, Титири отключился.
Когда он проснулся (на язык просится "с утра", но в этом мире царила вечная ночь), он понял, что похоронен под снегом. От этого было тепло и тихо. Борясь с искушением остаться в этом блаженстве, Титири осмотрел нанесённый его телу накануне урон. Пальцы рук и ног обморожены, то же с шеей. Лицо почти не пострадало из-за маски, остальная поверхность тела - из-за наложенных заклинаний. Растеревшись оказавшимся в запасниках сакэ (а водка была бы полезнее), Титири вновь оделся, стараясь не оставить открытым ни единого сантиметра кожи. Выудил из каса облачение, сохранившееся со времён путешествия мико и ситисэйси за синдзахо Гэнбу но мико. Отвернув полу плаща, ки-атаками расшвырял навалившиеся пласты снега и, превратив кэса в накидку с капюшоном, продолжил свой казавшийся бесконечным путь к горной гряде на горизонте.
Понятие "время" в этом мире теряло свой смысл. Сколько он шёл - час? десять? Он сам бы не смог сказать. Но потом вдруг снег резко прекратился, и Титири заметил неподалёку человека. И тут же понял, что одному здесь быть нельзя. Перед глазом вновь обрушилась белая стена, и сэйси ощутил жуткое отчаяние при мысли, что другой человек был только миражом. Стена исчезла, но никого раньше больше не было. "Померещилось," - тускло подумал Титири, но тут же увидел тёмное пятно на белом фоне - давешний человек упал. Забыв о сковывающем движения снеге, Титири рванулся к нему, в то же время понимая, что знает это ки.
Доспехи - те же самые, в каких семь лет назад появлялся дух. Лежит лицом вниз, видна только шапка золотых волос. Но даже не переворачивая, Титири знал, кто перед ним. Старый знакомец, когда-то враг. Накаго.
Шатра из кэса для двоих было маловато, и монах, вспомнив легенды Северной Империи и рассказы Миаки, на скорую руку соорудил из снега слабое подобие жилища. Снова его выручило развитое ки - одними руками он бы много не построил. Убежище, которое даже иглой язык назвать не поворачивался, возводилось прямо вокруг Накаго. Пожертвовав какими-то не самыми важными свитками из своей коллекции, Титири кое-как развёл небольшой костерок и принялся за осмотр "найдёныша". Всё ещё пребывающий без сознания блондин был раздет, растёрт и завёрнут в кэса, а Судзаку но сэйси, растопив в кружке снега, бросил туда несколько засушенных листьев, добрым словом помянув научившего его в своё время готовить этот целебный отвар Мицукакэ. Ожидая, пока тот (отвар, конечно, а не Мицукакэ) вскипит, Титири с любопытством взглянул на Накаго. Почему он здесь, монах не знал, как, впрочем, не знал, почему здесь сам. Бывшему сёгуну досталось куда сильнее, чем Титири, и это очень, очень настораживало. Судзаку но сэйси не обольщался насчёт того, кто из них сильнее в магии, даже несмотря на то, что за прошедшие со смерти годы он тоже кое-чему научился. Не то что бы превосходство Сэйрюу но сэйси сильно огорчало Титири: от Тамахомэ ему было известно, какую цену заплатил за свою силу Накаго. Сила самого Титири тоже досталась ему не бесплатно, и были моменты, когда он с удовольствием сменял бы её на своё прежнее "я". Но это всё лирика, подозрения Титири не имели сейчас к этому не малейшего отношения. Дело было в том, что Накаго почти совсем не сумел защитить себя в этом мире. А ведь даже духом он демонстрировал вполне впечатляющее могущество. Оставалась только одна возможность, но почему-то Титири был уверен, что лежащий рядом ни за что в ней не сознается. Потому что Накаго.
Перед глазами приходящего в себя человека с золотыми волосами никак не желала исчезать мутная пелена. Да и освещение подкачало, костерка было маловато, и сидящего рядом с этим костерком разглядеть было сложно.
- Юи? - неуверенно позвал блондин, силясь прогнать пелену. - Сои? Томо? - Потом, с тихим ужасом: - Тамахомэ?!
Не дожидаясь продолжения интересного списка, сидящий повернулся к нему:
- Титири на но да.
Несмотря на отвратную видимость, ему показалось, что во взгляде очнувшегося мелькнуло на миг затравленное выражение. Но тут же блондин моргнул, и выражение, если оно и было, исчезло.
- Вот как, - холодно сказал золотоволосый. - Думаю, меня ты помнишь. - Монах кивнул. - Что ты здесь делаешь?
- Тебя лечу, но да, - Титири снял кружку с огня и, комично дуя на пальцы с восклицаниями типа: "Оя!" протянул её "пациенту". - Выпей, чтоб не простудиться. Осторожно, горячо, но да.
Предупреждение самую малость запоздало, но Накаго, скрипнув зубами, не подал виду.
- Кружка накалилась, возьми её лучше через кэса, но да, - посоветовал Титири, наблюдая за ним. Послушавшись, блондин первый раз обратил внимание на то, что лежит нагишом в чужом плаще. - Я нашёл тебя тут, в снегу, - ответил на безмолвный вопрос Судзаку но сэйси. - И решил не оставлять умирать, но да. Как ты сюда попал, на но да?
- Не твоё дело, - отрезал Накаго. - Где моя одежда?
Вместо ответа Титири подвинулся в сторону, давая увидеть разложенную возле огня на просушку одежду и стоящие рядом доспехи.
- Допей отвар, пока тот не остыл, но да, - заметил он. - Заболеть здесь не слишком приятно, но да.
- Если мне не изменяет память, врачом среди ваших ситисэйси был не ты.
- Прекрасная у вас была шпионская сеть, но да, - несколько язвительно заметил Титири. - Скольких мы не убивали, всё равно ты знал всё вплоть до того, что мы едим на завтрак, но да.
- В отличие от вас, - парировал Накаго, - я ко всему происходившему относился серьёзно.
- По причине отсутствия чувства юмора, но да.
- Зато у тебя его хоть отбавляй! Интересно, ты сам-то над своими шутками смеёшься под маской!?
- Для "ледяного сёгуна" ты слишком разошёлся, но да, спокойно сказал монах.
- Меня так называли? - наивно спросил блондин... и по улыбке снявшего маску Титири понял, что попался.
- С возрождением, Накаго, - поздравил его тот. - Или как тебя зовут в новой жизни?
- Аюру, - нехотя ответил золотоволосый. - Как и в прошлой, впрочем. Ты сразу понял, так?
- Накаго, которого я знал, никогда бы не оказался в том состоянии, в котором я тебя нашёл, но да. Похоже, память к тебе вернулась совсем недавно, на но да.
- Ещё и месяца не прошло. Я только начал осваивать перенос в пространстве, как очутился здесь.
- Значит, ловушка в переносе, но да, - кивнул Титири. - Вот только чья?
- Тэнко? - предположил Накаго.
- Твои сведения устарели, - покачал головой монах. - Тэнко уже заточён, но да. Хотя... для равновесия нужен мадзин.
- Значит, появился новый, - не торопясь, с обычной для Накаго ровной интонацией произнёс блондин. - И избавляется от тех, кто может ему помешать. У вас снова проблемы, Судзаку ситисэйси но хитори.
- На этот раз и у вас тоже, но да, поправил его Титири. - И в данный момент проблемы именно у НАС ДВОИХ, поскольку мы в западне и не можем из неё выбраться, но да.
- В горах может быть выход, возразил Накаго. - Я сразу направился туда.
- Я тоже, но да. Словно что-то притянуло, на но да. - Титири забрал у Сэйрюу но сэйси пустую кружку. - Как только сможешь идти, нужно будет продолжать путь, но да. Долго здесь ни тебе, ни мне не выжить.
- Согласен. У тебя... у тебя есть что-нибудь из еды?
- Очень немного, - монах провёл рукой по лбу. - Я думал купить поесть в ближайшей деревне, когда всё случилось, но да. Теперь, на двоих, и совсем ничего получается.
- И ты всё равно поделишься? Поддерживаешь образ воина Добра?
- Ты бы тоже поделился.
- Нет.
- Да. Хотя бы из-за того, что одному здесь не продержаться, но да.
- Ах вот в чём дело.
- Конечно, нет, но да, - хмыкнул Титири. - Образ и в самом деле нужно поддерживать, на но да.
Накаго усмехнулся.
Кэса в итоге достался Сэйрюу но сэйси, а Титири превратил в плащ одеяло. К сожалению, запас тёплых вещей у него безграничным не был. По крайней мере, Накаго выигрывал по части обуви: сапоги при данной погоде были явно удобнее. Судзаку но сэйси же пришлось просто обмотать ноги до колен (от ступней, естественно) оторванными от одежды полосками ткани, создав этакое подобие портянок. Два воина продолжили путешествие к горизонту.
- Это искусственный мир, но да, - вместе с облачком пара выдохнул Титири.
- Мне тоже так кажется, - согласился Накаго. - И снег здесь светится.
- Что весьма неплохо, но да. Иначе безо всяких светил мы вряд ли бы чего-нибудь разглядели.
- Это да.
Разговор оборвался. Морозный воздух вообще не способствует болтливости.
К концу перехода, длившегося явно больше суток (вот в такие моменты и радуешься выносливости ситисэйси и тренированности ки) снова была построена "игла", из чистого свитка разведён костерок, на растаявшем снегу приготовлены чай и скудная похлёбка. Потом, негнущимися пальцами разложив у огня мокрые вещи, оба сэйси молча (впрочем, языки у них тоже не ворочались) легли рядом, прекрасно понимая, что сохранение тепла сейчас куда важнее выяснения отношений, и провалились в почти смертный сон.
Пробуждение принесло несколько сюрпризов. Очнувшись одновременно, сэйси обнаружили, что, хотя ложились они закутанные один - в одеяло, другой - в кэса, теперь оба накрыты и тем, и другим, и лежат под этим двойным покрывалом, крепко обняв друг друга. Что ещё интереснее, ни один не помнил за собой ничего такого (вероятность прибегания всё подстроившей извращенки-фанфикерши, понятно, не рассматривалась).
- М-да, - выразил обоюдное настроение Титири, размыкая объятия. На скулах Накаго вспыхнул и погас румянец. Судзаку но сэйси ещё раз отметил непохожесть его инкарнаций. И всё-таки предыдущая доминирует. Взять хотя бы облик, в котором он появился в этом мире. Облик сёгуна Кутоо до последней детали, хотя какой он, извините, сейчас сёгун? Титири не сомневался, что и по возрасту-то он помладше будет своего облика. Ненамного, но будет. Правда, Титири в любом случае сейчас старше, поскольку Накаго давно уже умер.
Замять инцидент не совсем удалось. На Накаго сразу хлынули малоприятные воспоминания о том, когда он в прошлый раз делил постель с мужчиной, в далёких и напрочь изгаженных детстве и отрочестве. Он сам не заметил, как до крови вонзил ногти в ладони (ввиду отсутствия канареек, наверное).
- Можно начинать забывать об этом, - сняв маску, но не глядя на Накаго, произнёс Титири. - Ты уже отомстил, за твою месть заплатили и Конан, и Кутоо.
Блондин было подумал, что нечаянно высказал свои мысли вслух, потом понял, что это не так.
- Откуда тебе знать, - высокомерно возразил он. Судзаку но сэйси поднял на него взгляд и внимательно изучил лицо в нимбе золотых волос.
- Неоткуда, - согласился он, но отчего-то это вовсе не звучало признанием поражения.
На четвёртый переход после этого разговора сэйси получили нежданный подарок, безусловно, спасший им жизнь. Подарком были остатки погибшей рощи, на которую случайно набрели двое странников. Эта роща означала огонь. Огонь здесь равнялся жизни. Обменявшись радостными взглядами, сэйси разобрали полрощи по подпространственным карманам, руководствуясь не столько их размерами (складки в подпространстве не безразмерны, но вместительны), сколько оставшимся расстоянием до прилично приблизившихся гор и предположением, что в этом мире могут побывать и другие гости.
Очередной привал был окрашен радостью от удачной находки. Ярко пылающий костёр на этот раз действительно согревал, от его жара "игла" наверняка бы растаяла (взглянем в глаза правде: ну не умели наши герои строить снежные жилища), но ки сегодня расходовались щедро. В принципе, это был маленький праздник - праздник обретения уверенности в том, что они выживут. Более-менее сытно поев (по сравнению с тем, что было до этого), сэйси "для профилактики" выпили сакэ, так что даже Накаго смотрел на мир довольно благожелательно. Уснули оба в полусидячем положении, прислонившись к стенке и друг к другу. После пробуждения это сказалось затёкшестью тел. Хорошо хоть похмелья не было - не столько они выпили, это же вам не Тамахомэ с Тасуки.
Чтобы добраться наконец до подножия гор, потребовалось ещё пять переходов. В середине шестого, уже вертикально вверх, была обнаружена пещера, более чем пригодная для привала: узкая горловина, через пару десятков метров сворачивающая вправо и выводящая в почти комнату, рассчитанную на пять-шесть человек. Не веря своему счастью, измученные путешественники ввалились туда, медленно опустившись затем на каменный пол. Немного оттаяв (в горах, между прочим, температуры были ещё ниже; хотя спасибо, что отвесных утёсов здесь не водилось, только альпинизма в этом фанфике не хватало) и придя в себя, сэйси развели костёр и сняли с себя промокшую верхнюю одежду. Разговор не клеился из-за усталости и крепко смёрзшихся челюстей, два воина клевали носом, сидя возле костра, периодически вскидываясь и стряхивая сон. Согревшись быстрее, первым уснул Титири.
А проснувшись, сделал два неприятных вывода. Во-первых, с него сняли маску. Во-вторых, он этого не почувствовал.
Накаго стоял за понемногу затухающим костром, задумчиво глядя на словно взвешиваемую в правой руке волшебную маску. Поняв, что Судзаку но сэйси уже не спит, он заметил:
- Интересная штуковина. Есть, за что стыдиться шрама?
- Твоё какое дело? - напряжённо спросил Титири, не спуская взгляда с маски и сам удивляясь, почему без неё ему легче дышать.
- В принципе-то никакое... - протянул золотоволосый. - Но мы в неравном положении: ты знаешь о моём прошлом, я о твоём - нет. Это неприятно.
- Смотря с чьей стороны посмотреть, - не удержался монах, встав и как-то по-кошачьи потянувшись (переобщался с Тамой-нэко).
- А ты изменился, - констатировал Накаго.
- Даа? - насмешливо переспросил Титири, легко переходя с тенора на сопрано. Но без маски такой голос ему явно не соответствовал, и оба это поняли.
- Как бы то ни было, что ты обо мне знаешь?
- То, что видел Тамахомэ в момент твоей смерти. После мы с ним много говорили.
- Ах да... к тебе же приходили за советом и утешением.
- Не нахожу здесь ничего смешного, но да.
- А здесь и нет ничего смешного.
Не зная, как оценить подобную странно-горько прозвучавшую фразу, Титири несколько озадаченно посмотрел на Накаго. Тот на секунду прикрыл глаза, словно отгоняя какую-то мысль, потом приказным тоном произнёс:
- Рассказывай.
- И не собираюсь, - усмехнулся монах. Сэйрюу но сэйси приподнял бровь. Судзаку но сэйси вздохнул... и вдруг почувствовал, что должен, нет, просто обязан рассказать. Пытаясь понять, чем вызвано такое ощущение, он прошёлся по пещере, прислонился к груде камней в самом тёмном углу. Накаго с интересом наблюдал за его метаниями, ему только блокнота для пометок и паркера за ухом не хватало.
- Хорошо, я расскажу, - внезапно негромко произнёс Титири, уступая внутреннему голосу. - Я расскажу.
За прошедшие с того наводнения годы эта история рассказывалась в третий раз. И только сейчас - правильно. Потому что к этому времени она обрела продолжение. Погибший друг, "воскрешённый" Тэнко, вернулся в образе духа воды, чтобы убить Судзаку но мико и отомстить одному из её сэйси. На этот раз Ходжун не отпустил руку Хико - и всё-таки снова не смог его спасти. Хотя... сумел освободить. И за это узнал, что на самом деле произошло за восемь лет до того. Слова маленькой девочки с тем же именем, что и у невесты Ходжуна, оказались правдой: его любимая его не предавала, просто сочла себя недостойной выйти за него, раз её коснулся другой. Друзья детства... ха. Хико был прав: они не верили друг другу.
Услышав имя Хико, Накаго нахмурился. Словно вспоминая, не слышал ли его раньше. А если слышал, то где и когда. Ничего путного не вспоминалось, и Сэйрюу но сэйси решил вместо этого спросить себя, как это так получилось, что он сидит рядом с Титири, обнимая того за плечи. Голова экс-сёгуна работала со скоростью 56,6 Кб/с, то бишь тормозя, но приемлемо. Посмотрев на замолчавшего Судзаку но сэйси, которому тоже небезразлична была сложившаяся ситуация, Накаго благополучно забил на размышления - и впился губами в губы Титири. Затылок последнего стукнулся о горизонтально лежавший за его головой камень, и острый выступ пропорол кожу, по левой стороне шеи монаха пробежал тонкий алый ручеёк. Титири невольно усмехнулся под чужими губами: Накаго и кровь, как... логично. Ощутив эту усмешку, золотоволосый углубил поцелуй (теперь знаешь, что такое "deep kiss", а Титири?), одновременно как клещами стиснув предплечья монаха. Впрочем, тот и не думал вырываться. Несмотря на желание заехать Накаго ки между глаз (а может, между не только глаз), он полностью расслабил тело, даже пальцы лежали свободно, не сжавшись и не вцепившись в каменный пол.
Увидев в глазу Титири совершенно отстранённое выражение, Накаго отодвинулся.
- Думаю, одежда уже высохла, но да, - сказал Судзаку но сэйси, вынимая из руки блондина маску и надевая её. - Нужно идти наверх, я чувствую там силу, на но да. - Машинально стерев кровь, он пошёл одеваться. - Аюру, я не собираюсь тебя ждать, - бросил он через плечо, отказывая в этот момент блондину в праве быть Накаго. Не зря, в общем-то. Нечасто по волосам Накаго сползала переливающаяся капля...
Титири достал из каса святую воду, подарок Мицукакэ. Зачем? Если она и понадобится, её всегда можно будет достать позже. А так хрупкий глиняный кувшинчик может треснуть или даже разбиться. Сэйси убрал воду в карман штанов.
Поднимаясь по едва приметным, но приметным всё же тропкам, наши герои размышляли о только что произошедшем. Поскольку головы теперь у обоих варили с торможе... э-э, со скоростью 28,8 Кб/с, а ход мыслей был схож, неудивительно, что выводы их периодически пересекались.
"Я что же, сделал это, чтобы самоутвердиться?" - мысленно поинтересовался Накаго.
- Самоутверждайся за чей-нибудь ещё счёт, - вслух буркнул Титири. Сэйрюу но сэйси поглядел на него с огромным подозрением, словно ища какой-нибудь миелафон, но ничего не сказал.
- Да-а...
- Но даа...
Выпав после этих слов в лёгкий осадок, сэйси дальше шли молча.
Последняя тропка привела их на пологую вершину, где находилось грубоватое подобие ворот: два вертикально поставленных валуна и положенный на них сверху третий. Но это явно был не просто памятник искусства древнекитайских друидов: в "воротах" клубился молочный, почти как снег вокруг туман. Через который невозможно было пройти. Правда, на ки он подался - самую-самую малость но в этой малости два хранителя успели разглядеть явно конанский пейзаж. Значит - выход был здесь. Только через него ещё надо было выйти.
По крайней мере, после нескольких часов методичного долбления ки туман уже не отпружинивал, а медленно выгибался в сторону Вселенной Четырёх Богов (как бы нелепо это не звучало). Чувствовалось, ещё пара супер-ударов, и свобода, но ледяная пустыня этого мира уже выпила большую часть сил двух не самых слабых сэйси, "второе дыхание" же обычно открывалось, когда надо было защищать любимого человека. Таких, увы (тьфу ты, слава Богу), здесь ни для Титири, ни для Накаго не наблюдалось. Уж не друг друга же, извините, им защищать.
Сидя у врат, измотанные сэйси пытались восстановит силы. Получалось плохо: продуваемая со всех сторон так, что даже снег здесь не задерживался, вершина скорее эти силы отнимала.
- Надо возвращаться в пещеру, - еле двигая белыми даже под маской губами, произнёс монах. - Здесь мы замёрзнем, но да.
Сэйрюу но сэйси только кивнул.
Но когда они вновь оказались в пещере, их ждала маленькая неприятность. А точнее, большая беда. Их отрезало от подпространства.
В пещере было холодно. Очень. А из топлива осталось только несколько не прогоревших в прошлый раз веток. По крайней мере, они были сухие.
Сэйси терпели холод, сколько могли. Но когда стало накатывать забытье, от которого с каждым разом всё труднее и труднее было избавляться, пришлось зажигать последние оставшиеся дрова.
- Не хватит, - тихо прошептал Титири. - Нам не хватит тепла, чтобы накопить достаточно сил.
- Не смей так говорить! - резко хлестнул голос Накаго. - Судзаку ситисэйси но хитори, я не узнаю тебя! Я сражался с совсем другим Титири! - вспышка ярости отозвалась болью в полуживом теле, но золотоволосый никак это не показал.
- Много лет прошло, - утомлённо улыбнулся монах. - Давно ушла мико, ради которой родился Титири, ради которой остался жить человек, в котором он воплотился.
Накаго коснулась тень страха. Титири, второй по силе после него в двух семёрках, а сейчас, из-за прошедших лет и смены воплощений, возможно, и первый, - Титири отчаялся? Человек с золотыми волосами вдруг почувствовал, как стремительно отступает его прошлая инкарнация, затоптавшая свои эмоции, и остаётся только нынешняя... А ну стой, сволочь! Я не слабее тебя, мне ничего не стоит тебя удержать! Куда ты, мерзавец, собрался, мне нужны твои силы! Ты - это я, и никуда тебе не деться! Воплощения слились. Аюру-Накаго довольно улыбнулся. И вспомнил о спутнике, вызвавшем это мгновенное отторжение-слияние.
- Не вовремя ты решил потерять цель в жизни, - ровно произнёс он, на лбу засветилось кокоро. - У нас пришествие мадзина, может, он, по общей привычке, начнёт охоту на мико, на твою в том числе. - Сэйрюу, а если и на мою... - Так что приходи в себя, нам ещё отсюда выбираться. - И, предугадывая следующий вопрос: - А сохранить тепло можно по-разному.
Фраза вышла даже не двусмысленной. Фраза вышла однозначной.
- Э. - сказал Титири.
- Да-а, будь здесь Томо, всё было бы проще, - цинично вздохнул Накаго, с иронией глядя на монаха. Тот безмолвствовал, делая вид, что не понимает, о чём вообще речь. - Не усложняй нам жизнь... или смерть, это как придётся. Но я намерен вернуться в свой мир, и ты тоже, между прочим, иначе бы просто лёг и умер, ещё когда попал сюда. - Титири продолжал молчать, только сквозь ткань на правом колене полился алый свет - сё тоже вспыхнул.
- Ну что, сам согласишься или силой брать? Выбирай, жарко будет в обоих случаях.
Титири назвал его чем-то из лексики Тасуки. Чем-то неприятным. Потом добавил:
- Надо постелить всё, что есть. Жёстко, но да.
- Проснулся таки? - дёрнул в усмешке уголком губ Накаго.
Тем, кто ожидает здесь хентайную сценё во всех подробностях: а... извините, я как раз пошла себе чай ставить, а пока он закипал, делала себе бутерброды с маслом и вареньем. Малиновым. Очень вкусно. Вода вскипела минут за пять, потом ещё пакетик нужно было оставить в чашке минуты на три. Чай я пила медленно, кипяток всё-таки. В варенье перемазалась, пришлось себя облизывать, а потом идти мыть лицо и руки. В общем, когда я вернулась к происходящему в фанфике, ребята уже спали. Они все такие милые, когда спят. Наверное, поэтому спящего (в прямом смысле) Накаго нам ни разу не показывали. Ба-аки.
Титири осторожно перекатился с живота на спину, освободившись от тяжести золотоволосой головы на плече. Не глядя нащупал штаны и одел их, потом встал и зябко поджимая пальцы ног, обулся. Несмотря на только что отпылавшую любовную схватку, в пещере было холодно. Но не так, как могло бы быть. Подойдя к кострищу, Титири бросил на мерцающие угли последнюю ветку и некоторое время просто стоял рядом без единой мысли в голове, а разгорающийся огонь отбрасывал на его лицо причудливые тени. Он понял, что не знает, где маска. Оглянулся. Забытый клочок кожи валялся на оставленной одежде, в полуметре лежал бессознательно натянувший на себя кэса спящий Накаго. Задумчивая улыбка тронула губы монаха. Он опустил руку в карман. Конечно же, творение Таиицукун не пострадало. Святая вода по-прежнему была в его распоряжении. Человек со светло-голубыми волосами достал кувшинчик. На миг нахлынувшее отчаяние было лишь необходимой смертью перед возрождением. В древней, как мир, книге, переворачивалась очередная страница, новая требовала других героев. На ней не будет места старым шрамам.
Влажными от святой воды пальцами человек коснулся левого века. Лёгкое жжение и доброе тепло, след ки Таиицукун и Мицукакэ. Пальцы прочертили мокрую дорожку вокруг глаза. И - хватит. Пусть остальные шрамы остаются. Полностью отбрасывать прошлое никогда нельзя, ведь оно - часть сути. Медленно, очень медленно он открыл глаз, открыл впервые за последние четырнадцать лет. Тут же пришло головокружение - он слишком привык видеть только одним здоровым глазом. Ничего... пройдёт.
Почувствовав творящуюся магию, проснулся Накаго.
- Титири? - позвал он стоящего к нему спиной человека. Тот обернулся, спокойно глядя двумя тёмными глазами. Золотоволосый подавил усмешку. - Прошу прощения, я, кажется, обознался. Ходжун, если не ошибаюсь?
Человек кивнул и, закрыв наполовину опустевший кувшинчик, убрал его обратно в карман.
- Ну что, Ходжун, собираемся? - тут он наконец вспомнил что-то и спросил: - Кстати, а как звали твою невесту?
Ходжун-Титири удивлённо моргнул:
- Коран. Её звали Коран.
- Ясно, - и, ничего не объясняя, Накаго потянулся к своей одежде.
Врата держались недолго, для обновивших силы сэйси открыть портал в свой мир большого труда не составило. Последний удар, последний рывок - и мёртвый снежный мир уже только страшное воспоминание.
Титири открыл глаза (наконец - глазА) и увидел окружённую сонмом пищащих Нян-Нян Таиицукун.
- С возвращением, - сухо произнесла она.
- Лечить, лечить! - тут же поддержали её Нян-Нян. - Тебя вылечить, Титири!? Мы тебя давно не видели! Лечить, лечить! Ты весь заледенел! А у нас есть горячая ванна!
- Цыц! - осадила помощниц Таиицукун. - Успеете! Сначала мы поговорим.
Титири облизал мигом занывшие потрескавшиеся на морозе, а потом в кровь исцелованные и искусанные губы. Тон старухи не предвещал ничего хорошего.
- Молодец. - От неожиданности он даже не сразу осознал сказанное. - Испытание было суровым, но вы сумели его выдержать. И самостоятельно поняли почти всё, объяснять уже не надо. Да, приходит новый мадзин, в мире не может быть только воплощения Добра. Ловушка была рассчитана на то, чтобы устранить возможных противников, но теперь, когда вы из неё выбрались, я смогу её разрушить. А твоя задача - найти нашего общего знакомого - а кому-то не только знакомого - и обратить на нашу сторону. Пришла пора собирать новые войска.
Титири молча выслушал и поклонился, не ответив даже на шпильку насчёт "не только знакомого". Таиицукун хмыкнула. Иди, пусть эти испорченные девчонки тебя подлатают. Хотя тебе-то конечно сейчас всё нипочём - сердце наконец успокоилось, а?
- Насколько могло, - честно ответил Судзаку но сэйси. - Аригато: годзаймасу, сэнсэй.
- Иди, - махнула рукой старуха, провожая взглядом ученика.
Дверь распахнулась, собиравшийся выйти из дома молодой человек растерянно замер. Открывший дверь снаружи уставился на него, оценивая возраст: на вид никак не больше двадцати.
- Титири? - по губам Аюру расползлась насмешливая улыбка. - Коибито.
- Заткнись, - сам невольно усмехнулся абсурдности ситуации монах. - Я пришёл узнать, на чьей ты стороне.
- Как обычно - на своей, - ответил блондин, выходя из дома вслед за пришельцем. - Но от нечего делать поддержу вас.
Титири поморщился:
- Сам знаешь, так не пойдёт.
- Конечно, - согласился Накаго. - Но почему бы мне не поддержать свою нынешнюю родину, на которую, по обыкновению, посыплются все шишки? Я с вами, можешь так и передать Таиицукун.
- Аюру, у нас гости? - раздался вдруг девичий голос, и из дома вышла очаровательная шестнадцатилетняя девушка с матово-фиолетовыми волосами. Титири выглядел так, словно увидел привидение. Накаго с видом собственника обнял девушку за плечи, и Судзаку но сэйси посмотрел на него с немой яростью Насладившись моментом, золотоволосый сказал:
- Позволь мне представить тебе Коран, мою... младшую сестру. - У Титири словно гора с плеч свалилась. - Коран, это...
- Ходжун. - Девушка была белее мела. - Камисама, Ходжун... Ходжун... - И из её глаз потекли слёзы. - Гомэн нэ, Ходжун... Гомэн насай...
Накаго осторожно снял руку с её плеч и подтолкнул имото к потерявшему дар речи монаху. И увидел, как Титири, его спутник и товарищ в западне ледяного мира, вновь превращается в Ходжуна Ли, человек давно похороненного, но воскресшего. А ещё он увидел, что двое перед ним о нём уже забыли, словно его и не существовало. Не желая вторгаться в их мир и выслушивать разговор из разряда: "Миака-Тамахомэ", он сделал несколько шагов в сторону. Взглянул на небо и вспомнил синеглазое упрямое личико из прошлой жизни. Улыбнулся. В "Дзисинтэнтисё" начиналась новая глава. Кто знает... что она принесёт.
26.04.01
Словарик:
Дэмо има - "но сейчас". Начало строчки из песни Титири "Мидзукагами": "Но сейчас я считаю, что любовь не потерпит поражения". Сама строчка относится скорее к финалу фанфика, а вот "но сейчас"...
Конанкоку - "империя Конан".
Кэса - монашеский плащ Титири.
Судзаку ситисэйси но хитори - "один из семи воинов Судзаку".
Ки - "дух, душа".
Каса - китайская соломенная шляпа (наверное... если не гаса... а так вообще "зонтик").
Мадзин - "дьявол, злой дух". "Титул" Тэнко.
Кокоро - "сердце".
Сё - "колодец".
Аригато: годзаймасу, сэнсэй - "Благодарю вас, учительница".
Коибито - "возлюбленный, любимый".
Камисама - "Господи, Боже мой".
Гомэн нэ, гомэн насай - "Прости, прости меня".
Имото - "младшая сестра".
"Дзисинтэнтисё" - "Вселенная Четырёх Богов Земли и Небес".
А может, и собиралось. Таиицукун по мелочам ученика бы к себе не позвала. Тем более с добавкой: "Чем скорее, тем лучше". "Чем скорее" вряд ли предполагало путешествие через всю Конанкоку, так что человек в улыбающейся маске расстелил на земле кэса и шагнул...
... в ледяную пустыню. Снежный вихрь тут же сбил его с ног, и человек, едва успев подхватить плащ, покатился по белому полю. Остановившись, он приподнялся и с ошарашенным: "На но да!" огляделся вокруг.
Бесконечная белоснежная равнина, накрытая чёрной беззвёздной ночью. На горизонте угадываются тоже заснеженные горы. Холодно! Безумно холодно! Человек закутался в кэса, но сильно это не помогло. Человека звали Ходжун, но уже давно он привык думать о себе, как о Титири, Судзакуситисэйси но хитори. Шесть лет назад он проводил свою мико и её возлюбленного, тоже когда-то одного из ситисэйси. Потом расстался с последним прежним другом, Тасуки. Впрочем, они виделись иногда. Хотя... Сколько прошло с последней встречи? Год? Больше?
Да-а, Тасуки бы здесь не помешал. Огненная магия не относилась к сильным сторонам Титири.
Что делать? Стоять на месте было нельзя, замёрзнешь вмиг. Но куда идти? Титири вновь посмотрел на горы. Туда. Единственное нарушение пейзажа; возможно, там выход (он понимал, что не находится ни в одной из четырёх империй - даже в стране Гэнбу не было такого сурового климата, - значит, это уже не его мир). Если даже нет, там должны быть пещеры. Не рассусоливая, монах решительно направился к далёкому горизонту.
Он шёл, шёл и шёл. Холод сводил с ума, ноги промокли в глубоком снегу и устали из-за него же. Даже при самой большой концентрации телепортации переносили не более, чем на десять метров, и Титири бросил ки на защиту тела от мороза. Помогло. Частично. Ветер швырял хлопья снега в лицо, и маска обрела новое значение.
Вообще, это трудно было назвать нормальным снегопадам. Секунда - и сверху валились тонны белой массы, секунда - и ничего, даже ветер прекращался, становились видны силуэты гор.
Чёрт... Холодно!
Он шёл, пока не понял, что на следующем шаге упадёт. Тогда он соорудил из кэса маленькую палатку, и, забравшись туда, достал из каса одеяло. Слава Судзаку, подпространственный карман был вполне доступен. Остатками вымотанного ки создав внутри палатки приемлемую температуру, Титири отключился.
Когда он проснулся (на язык просится "с утра", но в этом мире царила вечная ночь), он понял, что похоронен под снегом. От этого было тепло и тихо. Борясь с искушением остаться в этом блаженстве, Титири осмотрел нанесённый его телу накануне урон. Пальцы рук и ног обморожены, то же с шеей. Лицо почти не пострадало из-за маски, остальная поверхность тела - из-за наложенных заклинаний. Растеревшись оказавшимся в запасниках сакэ (а водка была бы полезнее), Титири вновь оделся, стараясь не оставить открытым ни единого сантиметра кожи. Выудил из каса облачение, сохранившееся со времён путешествия мико и ситисэйси за синдзахо Гэнбу но мико. Отвернув полу плаща, ки-атаками расшвырял навалившиеся пласты снега и, превратив кэса в накидку с капюшоном, продолжил свой казавшийся бесконечным путь к горной гряде на горизонте.
Понятие "время" в этом мире теряло свой смысл. Сколько он шёл - час? десять? Он сам бы не смог сказать. Но потом вдруг снег резко прекратился, и Титири заметил неподалёку человека. И тут же понял, что одному здесь быть нельзя. Перед глазом вновь обрушилась белая стена, и сэйси ощутил жуткое отчаяние при мысли, что другой человек был только миражом. Стена исчезла, но никого раньше больше не было. "Померещилось," - тускло подумал Титири, но тут же увидел тёмное пятно на белом фоне - давешний человек упал. Забыв о сковывающем движения снеге, Титири рванулся к нему, в то же время понимая, что знает это ки.
Доспехи - те же самые, в каких семь лет назад появлялся дух. Лежит лицом вниз, видна только шапка золотых волос. Но даже не переворачивая, Титири знал, кто перед ним. Старый знакомец, когда-то враг. Накаго.
- Юи? - неуверенно позвал блондин, силясь прогнать пелену. - Сои? Томо? - Потом, с тихим ужасом: - Тамахомэ?!
Не дожидаясь продолжения интересного списка, сидящий повернулся к нему:
- Титири на но да.
Несмотря на отвратную видимость, ему показалось, что во взгляде очнувшегося мелькнуло на миг затравленное выражение. Но тут же блондин моргнул, и выражение, если оно и было, исчезло.
- Вот как, - холодно сказал золотоволосый. - Думаю, меня ты помнишь. - Монах кивнул. - Что ты здесь делаешь?
- Тебя лечу, но да, - Титири снял кружку с огня и, комично дуя на пальцы с восклицаниями типа: "Оя!" протянул её "пациенту". - Выпей, чтоб не простудиться. Осторожно, горячо, но да.
Предупреждение самую малость запоздало, но Накаго, скрипнув зубами, не подал виду.
- Кружка накалилась, возьми её лучше через кэса, но да, - посоветовал Титири, наблюдая за ним. Послушавшись, блондин первый раз обратил внимание на то, что лежит нагишом в чужом плаще. - Я нашёл тебя тут, в снегу, - ответил на безмолвный вопрос Судзаку но сэйси. - И решил не оставлять умирать, но да. Как ты сюда попал, на но да?
- Не твоё дело, - отрезал Накаго. - Где моя одежда?
Вместо ответа Титири подвинулся в сторону, давая увидеть разложенную возле огня на просушку одежду и стоящие рядом доспехи.
- Допей отвар, пока тот не остыл, но да, - заметил он. - Заболеть здесь не слишком приятно, но да.
- Если мне не изменяет память, врачом среди ваших ситисэйси был не ты.
- Прекрасная у вас была шпионская сеть, но да, - несколько язвительно заметил Титири. - Скольких мы не убивали, всё равно ты знал всё вплоть до того, что мы едим на завтрак, но да.
- В отличие от вас, - парировал Накаго, - я ко всему происходившему относился серьёзно.
- По причине отсутствия чувства юмора, но да.
- Зато у тебя его хоть отбавляй! Интересно, ты сам-то над своими шутками смеёшься под маской!?
- Для "ледяного сёгуна" ты слишком разошёлся, но да, спокойно сказал монах.
- Меня так называли? - наивно спросил блондин... и по улыбке снявшего маску Титири понял, что попался.
- С возрождением, Накаго, - поздравил его тот. - Или как тебя зовут в новой жизни?
- Аюру, - нехотя ответил золотоволосый. - Как и в прошлой, впрочем. Ты сразу понял, так?
- Накаго, которого я знал, никогда бы не оказался в том состоянии, в котором я тебя нашёл, но да. Похоже, память к тебе вернулась совсем недавно, на но да.
- Ещё и месяца не прошло. Я только начал осваивать перенос в пространстве, как очутился здесь.
- Значит, ловушка в переносе, но да, - кивнул Титири. - Вот только чья?
- Тэнко? - предположил Накаго.
- Твои сведения устарели, - покачал головой монах. - Тэнко уже заточён, но да. Хотя... для равновесия нужен мадзин.
- Значит, появился новый, - не торопясь, с обычной для Накаго ровной интонацией произнёс блондин. - И избавляется от тех, кто может ему помешать. У вас снова проблемы, Судзаку ситисэйси но хитори.
- На этот раз и у вас тоже, но да, поправил его Титири. - И в данный момент проблемы именно у НАС ДВОИХ, поскольку мы в западне и не можем из неё выбраться, но да.
- В горах может быть выход, возразил Накаго. - Я сразу направился туда.
- Я тоже, но да. Словно что-то притянуло, на но да. - Титири забрал у Сэйрюу но сэйси пустую кружку. - Как только сможешь идти, нужно будет продолжать путь, но да. Долго здесь ни тебе, ни мне не выжить.
- Согласен. У тебя... у тебя есть что-нибудь из еды?
- Очень немного, - монах провёл рукой по лбу. - Я думал купить поесть в ближайшей деревне, когда всё случилось, но да. Теперь, на двоих, и совсем ничего получается.
- И ты всё равно поделишься? Поддерживаешь образ воина Добра?
- Ты бы тоже поделился.
- Нет.
- Да. Хотя бы из-за того, что одному здесь не продержаться, но да.
- Ах вот в чём дело.
- Конечно, нет, но да, - хмыкнул Титири. - Образ и в самом деле нужно поддерживать, на но да.
Накаго усмехнулся.
- Это искусственный мир, но да, - вместе с облачком пара выдохнул Титири.
- Мне тоже так кажется, - согласился Накаго. - И снег здесь светится.
- Что весьма неплохо, но да. Иначе безо всяких светил мы вряд ли бы чего-нибудь разглядели.
- Это да.
Разговор оборвался. Морозный воздух вообще не способствует болтливости.
К концу перехода, длившегося явно больше суток (вот в такие моменты и радуешься выносливости ситисэйси и тренированности ки) снова была построена "игла", из чистого свитка разведён костерок, на растаявшем снегу приготовлены чай и скудная похлёбка. Потом, негнущимися пальцами разложив у огня мокрые вещи, оба сэйси молча (впрочем, языки у них тоже не ворочались) легли рядом, прекрасно понимая, что сохранение тепла сейчас куда важнее выяснения отношений, и провалились в почти смертный сон.
- М-да, - выразил обоюдное настроение Титири, размыкая объятия. На скулах Накаго вспыхнул и погас румянец. Судзаку но сэйси ещё раз отметил непохожесть его инкарнаций. И всё-таки предыдущая доминирует. Взять хотя бы облик, в котором он появился в этом мире. Облик сёгуна Кутоо до последней детали, хотя какой он, извините, сейчас сёгун? Титири не сомневался, что и по возрасту-то он помладше будет своего облика. Ненамного, но будет. Правда, Титири в любом случае сейчас старше, поскольку Накаго давно уже умер.
Замять инцидент не совсем удалось. На Накаго сразу хлынули малоприятные воспоминания о том, когда он в прошлый раз делил постель с мужчиной, в далёких и напрочь изгаженных детстве и отрочестве. Он сам не заметил, как до крови вонзил ногти в ладони (ввиду отсутствия канареек, наверное).
- Можно начинать забывать об этом, - сняв маску, но не глядя на Накаго, произнёс Титири. - Ты уже отомстил, за твою месть заплатили и Конан, и Кутоо.
Блондин было подумал, что нечаянно высказал свои мысли вслух, потом понял, что это не так.
- Откуда тебе знать, - высокомерно возразил он. Судзаку но сэйси поднял на него взгляд и внимательно изучил лицо в нимбе золотых волос.
- Неоткуда, - согласился он, но отчего-то это вовсе не звучало признанием поражения.
Очередной привал был окрашен радостью от удачной находки. Ярко пылающий костёр на этот раз действительно согревал, от его жара "игла" наверняка бы растаяла (взглянем в глаза правде: ну не умели наши герои строить снежные жилища), но ки сегодня расходовались щедро. В принципе, это был маленький праздник - праздник обретения уверенности в том, что они выживут. Более-менее сытно поев (по сравнению с тем, что было до этого), сэйси "для профилактики" выпили сакэ, так что даже Накаго смотрел на мир довольно благожелательно. Уснули оба в полусидячем положении, прислонившись к стенке и друг к другу. После пробуждения это сказалось затёкшестью тел. Хорошо хоть похмелья не было - не столько они выпили, это же вам не Тамахомэ с Тасуки.
А проснувшись, сделал два неприятных вывода. Во-первых, с него сняли маску. Во-вторых, он этого не почувствовал.
Накаго стоял за понемногу затухающим костром, задумчиво глядя на словно взвешиваемую в правой руке волшебную маску. Поняв, что Судзаку но сэйси уже не спит, он заметил:
- Интересная штуковина. Есть, за что стыдиться шрама?
- Твоё какое дело? - напряжённо спросил Титири, не спуская взгляда с маски и сам удивляясь, почему без неё ему легче дышать.
- В принципе-то никакое... - протянул золотоволосый. - Но мы в неравном положении: ты знаешь о моём прошлом, я о твоём - нет. Это неприятно.
- Смотря с чьей стороны посмотреть, - не удержался монах, встав и как-то по-кошачьи потянувшись (переобщался с Тамой-нэко).
- А ты изменился, - констатировал Накаго.
- Даа? - насмешливо переспросил Титири, легко переходя с тенора на сопрано. Но без маски такой голос ему явно не соответствовал, и оба это поняли.
- Как бы то ни было, что ты обо мне знаешь?
- То, что видел Тамахомэ в момент твоей смерти. После мы с ним много говорили.
- Ах да... к тебе же приходили за советом и утешением.
- Не нахожу здесь ничего смешного, но да.
- А здесь и нет ничего смешного.
Не зная, как оценить подобную странно-горько прозвучавшую фразу, Титири несколько озадаченно посмотрел на Накаго. Тот на секунду прикрыл глаза, словно отгоняя какую-то мысль, потом приказным тоном произнёс:
- Рассказывай.
- И не собираюсь, - усмехнулся монах. Сэйрюу но сэйси приподнял бровь. Судзаку но сэйси вздохнул... и вдруг почувствовал, что должен, нет, просто обязан рассказать. Пытаясь понять, чем вызвано такое ощущение, он прошёлся по пещере, прислонился к груде камней в самом тёмном углу. Накаго с интересом наблюдал за его метаниями, ему только блокнота для пометок и паркера за ухом не хватало.
- Хорошо, я расскажу, - внезапно негромко произнёс Титири, уступая внутреннему голосу. - Я расскажу.
За прошедшие с того наводнения годы эта история рассказывалась в третий раз. И только сейчас - правильно. Потому что к этому времени она обрела продолжение. Погибший друг, "воскрешённый" Тэнко, вернулся в образе духа воды, чтобы убить Судзаку но мико и отомстить одному из её сэйси. На этот раз Ходжун не отпустил руку Хико - и всё-таки снова не смог его спасти. Хотя... сумел освободить. И за это узнал, что на самом деле произошло за восемь лет до того. Слова маленькой девочки с тем же именем, что и у невесты Ходжуна, оказались правдой: его любимая его не предавала, просто сочла себя недостойной выйти за него, раз её коснулся другой. Друзья детства... ха. Хико был прав: они не верили друг другу.
Услышав имя Хико, Накаго нахмурился. Словно вспоминая, не слышал ли его раньше. А если слышал, то где и когда. Ничего путного не вспоминалось, и Сэйрюу но сэйси решил вместо этого спросить себя, как это так получилось, что он сидит рядом с Титири, обнимая того за плечи. Голова экс-сёгуна работала со скоростью 56,6 Кб/с, то бишь тормозя, но приемлемо. Посмотрев на замолчавшего Судзаку но сэйси, которому тоже небезразлична была сложившаяся ситуация, Накаго благополучно забил на размышления - и впился губами в губы Титири. Затылок последнего стукнулся о горизонтально лежавший за его головой камень, и острый выступ пропорол кожу, по левой стороне шеи монаха пробежал тонкий алый ручеёк. Титири невольно усмехнулся под чужими губами: Накаго и кровь, как... логично. Ощутив эту усмешку, золотоволосый углубил поцелуй (теперь знаешь, что такое "deep kiss", а Титири?), одновременно как клещами стиснув предплечья монаха. Впрочем, тот и не думал вырываться. Несмотря на желание заехать Накаго ки между глаз (а может, между не только глаз), он полностью расслабил тело, даже пальцы лежали свободно, не сжавшись и не вцепившись в каменный пол.
Увидев в глазу Титири совершенно отстранённое выражение, Накаго отодвинулся.
- Думаю, одежда уже высохла, но да, - сказал Судзаку но сэйси, вынимая из руки блондина маску и надевая её. - Нужно идти наверх, я чувствую там силу, на но да. - Машинально стерев кровь, он пошёл одеваться. - Аюру, я не собираюсь тебя ждать, - бросил он через плечо, отказывая в этот момент блондину в праве быть Накаго. Не зря, в общем-то. Нечасто по волосам Накаго сползала переливающаяся капля...
Титири достал из каса святую воду, подарок Мицукакэ. Зачем? Если она и понадобится, её всегда можно будет достать позже. А так хрупкий глиняный кувшинчик может треснуть или даже разбиться. Сэйси убрал воду в карман штанов.
"Я что же, сделал это, чтобы самоутвердиться?" - мысленно поинтересовался Накаго.
- Самоутверждайся за чей-нибудь ещё счёт, - вслух буркнул Титири. Сэйрюу но сэйси поглядел на него с огромным подозрением, словно ища какой-нибудь миелафон, но ничего не сказал.
- Да-а...
- Но даа...
Выпав после этих слов в лёгкий осадок, сэйси дальше шли молча.
Последняя тропка привела их на пологую вершину, где находилось грубоватое подобие ворот: два вертикально поставленных валуна и положенный на них сверху третий. Но это явно был не просто памятник искусства древнекитайских друидов: в "воротах" клубился молочный, почти как снег вокруг туман. Через который невозможно было пройти. Правда, на ки он подался - самую-самую малость но в этой малости два хранителя успели разглядеть явно конанский пейзаж. Значит - выход был здесь. Только через него ещё надо было выйти.
По крайней мере, после нескольких часов методичного долбления ки туман уже не отпружинивал, а медленно выгибался в сторону Вселенной Четырёх Богов (как бы нелепо это не звучало). Чувствовалось, ещё пара супер-ударов, и свобода, но ледяная пустыня этого мира уже выпила большую часть сил двух не самых слабых сэйси, "второе дыхание" же обычно открывалось, когда надо было защищать любимого человека. Таких, увы (тьфу ты, слава Богу), здесь ни для Титири, ни для Накаго не наблюдалось. Уж не друг друга же, извините, им защищать.
Сидя у врат, измотанные сэйси пытались восстановит силы. Получалось плохо: продуваемая со всех сторон так, что даже снег здесь не задерживался, вершина скорее эти силы отнимала.
- Надо возвращаться в пещеру, - еле двигая белыми даже под маской губами, произнёс монах. - Здесь мы замёрзнем, но да.
Сэйрюу но сэйси только кивнул.
В пещере было холодно. Очень. А из топлива осталось только несколько не прогоревших в прошлый раз веток. По крайней мере, они были сухие.
Сэйси терпели холод, сколько могли. Но когда стало накатывать забытье, от которого с каждым разом всё труднее и труднее было избавляться, пришлось зажигать последние оставшиеся дрова.
- Не хватит, - тихо прошептал Титири. - Нам не хватит тепла, чтобы накопить достаточно сил.
- Не смей так говорить! - резко хлестнул голос Накаго. - Судзаку ситисэйси но хитори, я не узнаю тебя! Я сражался с совсем другим Титири! - вспышка ярости отозвалась болью в полуживом теле, но золотоволосый никак это не показал.
- Много лет прошло, - утомлённо улыбнулся монах. - Давно ушла мико, ради которой родился Титири, ради которой остался жить человек, в котором он воплотился.
Накаго коснулась тень страха. Титири, второй по силе после него в двух семёрках, а сейчас, из-за прошедших лет и смены воплощений, возможно, и первый, - Титири отчаялся? Человек с золотыми волосами вдруг почувствовал, как стремительно отступает его прошлая инкарнация, затоптавшая свои эмоции, и остаётся только нынешняя... А ну стой, сволочь! Я не слабее тебя, мне ничего не стоит тебя удержать! Куда ты, мерзавец, собрался, мне нужны твои силы! Ты - это я, и никуда тебе не деться! Воплощения слились. Аюру-Накаго довольно улыбнулся. И вспомнил о спутнике, вызвавшем это мгновенное отторжение-слияние.
- Не вовремя ты решил потерять цель в жизни, - ровно произнёс он, на лбу засветилось кокоро. - У нас пришествие мадзина, может, он, по общей привычке, начнёт охоту на мико, на твою в том числе. - Сэйрюу, а если и на мою... - Так что приходи в себя, нам ещё отсюда выбираться. - И, предугадывая следующий вопрос: - А сохранить тепло можно по-разному.
Фраза вышла даже не двусмысленной. Фраза вышла однозначной.
- Э. - сказал Титири.
- Да-а, будь здесь Томо, всё было бы проще, - цинично вздохнул Накаго, с иронией глядя на монаха. Тот безмолвствовал, делая вид, что не понимает, о чём вообще речь. - Не усложняй нам жизнь... или смерть, это как придётся. Но я намерен вернуться в свой мир, и ты тоже, между прочим, иначе бы просто лёг и умер, ещё когда попал сюда. - Титири продолжал молчать, только сквозь ткань на правом колене полился алый свет - сё тоже вспыхнул.
- Ну что, сам согласишься или силой брать? Выбирай, жарко будет в обоих случаях.
Титири назвал его чем-то из лексики Тасуки. Чем-то неприятным. Потом добавил:
- Надо постелить всё, что есть. Жёстко, но да.
- Проснулся таки? - дёрнул в усмешке уголком губ Накаго.
Влажными от святой воды пальцами человек коснулся левого века. Лёгкое жжение и доброе тепло, след ки Таиицукун и Мицукакэ. Пальцы прочертили мокрую дорожку вокруг глаза. И - хватит. Пусть остальные шрамы остаются. Полностью отбрасывать прошлое никогда нельзя, ведь оно - часть сути. Медленно, очень медленно он открыл глаз, открыл впервые за последние четырнадцать лет. Тут же пришло головокружение - он слишком привык видеть только одним здоровым глазом. Ничего... пройдёт.
Почувствовав творящуюся магию, проснулся Накаго.
- Титири? - позвал он стоящего к нему спиной человека. Тот обернулся, спокойно глядя двумя тёмными глазами. Золотоволосый подавил усмешку. - Прошу прощения, я, кажется, обознался. Ходжун, если не ошибаюсь?
Человек кивнул и, закрыв наполовину опустевший кувшинчик, убрал его обратно в карман.
- Ну что, Ходжун, собираемся? - тут он наконец вспомнил что-то и спросил: - Кстати, а как звали твою невесту?
Ходжун-Титири удивлённо моргнул:
- Коран. Её звали Коран.
- Ясно, - и, ничего не объясняя, Накаго потянулся к своей одежде.
Титири открыл глаза (наконец - глазА) и увидел окружённую сонмом пищащих Нян-Нян Таиицукун.
- С возвращением, - сухо произнесла она.
- Лечить, лечить! - тут же поддержали её Нян-Нян. - Тебя вылечить, Титири!? Мы тебя давно не видели! Лечить, лечить! Ты весь заледенел! А у нас есть горячая ванна!
- Цыц! - осадила помощниц Таиицукун. - Успеете! Сначала мы поговорим.
Титири облизал мигом занывшие потрескавшиеся на морозе, а потом в кровь исцелованные и искусанные губы. Тон старухи не предвещал ничего хорошего.
- Молодец. - От неожиданности он даже не сразу осознал сказанное. - Испытание было суровым, но вы сумели его выдержать. И самостоятельно поняли почти всё, объяснять уже не надо. Да, приходит новый мадзин, в мире не может быть только воплощения Добра. Ловушка была рассчитана на то, чтобы устранить возможных противников, но теперь, когда вы из неё выбрались, я смогу её разрушить. А твоя задача - найти нашего общего знакомого - а кому-то не только знакомого - и обратить на нашу сторону. Пришла пора собирать новые войска.
Титири молча выслушал и поклонился, не ответив даже на шпильку насчёт "не только знакомого". Таиицукун хмыкнула. Иди, пусть эти испорченные девчонки тебя подлатают. Хотя тебе-то конечно сейчас всё нипочём - сердце наконец успокоилось, а?
- Насколько могло, - честно ответил Судзаку но сэйси. - Аригато: годзаймасу, сэнсэй.
- Иди, - махнула рукой старуха, провожая взглядом ученика.
- Титири? - по губам Аюру расползлась насмешливая улыбка. - Коибито.
- Заткнись, - сам невольно усмехнулся абсурдности ситуации монах. - Я пришёл узнать, на чьей ты стороне.
- Как обычно - на своей, - ответил блондин, выходя из дома вслед за пришельцем. - Но от нечего делать поддержу вас.
Титири поморщился:
- Сам знаешь, так не пойдёт.
- Конечно, - согласился Накаго. - Но почему бы мне не поддержать свою нынешнюю родину, на которую, по обыкновению, посыплются все шишки? Я с вами, можешь так и передать Таиицукун.
- Аюру, у нас гости? - раздался вдруг девичий голос, и из дома вышла очаровательная шестнадцатилетняя девушка с матово-фиолетовыми волосами. Титири выглядел так, словно увидел привидение. Накаго с видом собственника обнял девушку за плечи, и Судзаку но сэйси посмотрел на него с немой яростью Насладившись моментом, золотоволосый сказал:
- Позволь мне представить тебе Коран, мою... младшую сестру. - У Титири словно гора с плеч свалилась. - Коран, это...
- Ходжун. - Девушка была белее мела. - Камисама, Ходжун... Ходжун... - И из её глаз потекли слёзы. - Гомэн нэ, Ходжун... Гомэн насай...
Накаго осторожно снял руку с её плеч и подтолкнул имото к потерявшему дар речи монаху. И увидел, как Титири, его спутник и товарищ в западне ледяного мира, вновь превращается в Ходжуна Ли, человек давно похороненного, но воскресшего. А ещё он увидел, что двое перед ним о нём уже забыли, словно его и не существовало. Не желая вторгаться в их мир и выслушивать разговор из разряда: "Миака-Тамахомэ", он сделал несколько шагов в сторону. Взглянул на небо и вспомнил синеглазое упрямое личико из прошлой жизни. Улыбнулся. В "Дзисинтэнтисё" начиналась новая глава. Кто знает... что она принесёт.
Дэмо има - "но сейчас". Начало строчки из песни Титири "Мидзукагами": "Но сейчас я считаю, что любовь не потерпит поражения". Сама строчка относится скорее к финалу фанфика, а вот "но сейчас"...
Конанкоку - "империя Конан".
Кэса - монашеский плащ Титири.
Судзаку ситисэйси но хитори - "один из семи воинов Судзаку".
Ки - "дух, душа".
Каса - китайская соломенная шляпа (наверное... если не гаса... а так вообще "зонтик").
Мадзин - "дьявол, злой дух". "Титул" Тэнко.
Кокоро - "сердце".
Сё - "колодец".
Аригато: годзаймасу, сэнсэй - "Благодарю вас, учительница".
Коибито - "возлюбленный, любимый".
Камисама - "Господи, Боже мой".
Гомэн нэ, гомэн насай - "Прости, прости меня".
Имото - "младшая сестра".
"Дзисинтэнтисё" - "Вселенная Четырёх Богов Земли и Небес".