Слёзы
Лина сама
Посвящается Таски
- Не надейся потерять сознание, - прозвучал
холодно-насмешливый голос мучителя, выдернув Титири из начинавшего сгущаться
тумана забытья. - Нет, что ты, обмороков в твоём ближайшем будущем тебе не
светит.
В гладкую кожу на спине Судзаку сэйси вонзились ногти, и
одновременно с этим в его теле взорвалась новая вспышка боли. На миг его плеч
коснулись шелковистые пряди, а потом всё началось заново.
Голову Титири оттянули назад за хохолок, и тот же голос
предложил:
- Ну что же ты, кричи. Ведь это больно.
Тёмный глаз взглянул с невыразимой в словах мукой, но в
голубых очах не нашлось ни малейшего намёка на сочувствие. Губы Судзаку сэйси
разомкнулись:
- За... что?
Накаго поморщился:
- За глупые вопросы. Такие, как этот.
Ритмичные движения возобновились, разрывая на части само
естество монаха.
Всё из-за того, что сегодня Тот Самый День. Он редко следил
за календарём, но чувство этого Дня всегда настигало его. Дня, в который он
убил Хико. Тогда, если мог, он отправлялся туда, где когда-то стояла деревня
Сёрюу, и у реки поминал погибших. Деревня находилась на границе с Кутоо, и в
столкновении с Сэйрюу ситисэйси ничего необычного не было. Он ощутил ки,
реакция у него была отменная - но именно в этот День им завладевала мысль: а
оно того стоит? Он заколебался на какую-то долю секунды. И это его и погубило.
Титири встряхнули, не позволяя найти спасение даже в
воспоминаниях. Боль волной разлилась по телу, и, самое ужасное, частью эта
волна была сладкой. Действия Накаго дарили не только страдание, но и
удовольствие, и это было худшим из возможного. Разум Титири давно маленьким
жалким комочком забился в угол, предоставив душе пить всю глубину унижения.
- Нравится?
Титири ударил всем, чем было, - но Накаго держался наготове,
и в результате ослабленный удар приняли оба. Только Сэйрюу сэйси справился с
ним гораздо легче, ведь это не его только что избили и...
Ну. Произнеси это.
...и...
Скажи, от этого никак не закрыться.
...и изнасиловали. Захватив Судзаку сэйси, Накаго сумел
перенести его в храм Сэйрюу. И там, у алтаря, начал методично насиловать.
- То, что ты ещё сопротивляешься, только обостряет моё
удовольствие.
Снова всплеск боли, и снова Титири не дал врагу насладиться
своим криком, изо всех сил прикусив губу и не замечая того, что весь подбородок
уже залит кровью. Зато это увидел Накаго. В голубизне глаз сверкнули алые
огоньки. Опять дёрнув за хохолок, он запрокинул лицо Титири и стал осторожно
слизывать кровь.
- М-м, вкусно... - одновременно его правая рука ласкала бедро
Судзаку сэйси. Титири почувствовал, что вот-вот сойдёт с ума, настолько резок
был контраст между нежными движениями и творящимся над ним насилием. Его
немного повернули на левый бок, и рука мягко передвинулась на внутреннюю
сторону бедра.
- И что тут у нас? - ласково прошептали ему в ухо. Титири
попытался заставить скованное незримыми цепями тело отстраниться, но у него
ничего не вышло. Ему показалось, что он слышит раздающийся под сводами храма
сухой смех.
- Не дёргайся, тебе же будет хуже... - Накаго покрывал лицо
Судзаку сэйси нежными покусывающими поцелуями. Титири закрыл глаз и удостоился
смешка и проведения языком по веку. Вместе с тем правая рука Накаго тоже не
бездействовала, и Титири с отвращением понял, что его тело отзывается на ласки.
Теперь наслаждения было столько же, сколько боли.
- Хоро-оший мальчик, умница...
А унижения - во много раз больше.
"Это происходит не со мной, не со мной", - твердил
про себя Титири, но его собственное тело, предательски отвечавшее на любое
движение Накаго, разрушало хрупкую иллюзию. Каждый сантиметр кожи полыхал
пламенем, и Судзаку сэйси мог лишь молиться: поскорей бы всё это закончилось.
Накаго добрался до его губ и, постепенно преодолев защиту
стиснутых зубов, проник внутрь. Во рту Титири была кровь, и это снова возбудило
Сэйрюу сэйси. Пальцы его левой руки обхватили подбородок монаха, в то время как
правая сжалась и дальше двигалась, почти не разжимаясь. Из уст Титири вырвался
первый приглушённый стон.
- Так, так, - одобрил Накаго и глубже вошёл в Судзаку сэйси,
одновременно возвращаясь к исследованию его рта. Теперь стоны слышались с обеих
сторон, то вместе, то поочерёдно. Рука сёгуна стала мокрой от семени Судзаку
сэйси, в тот же момент его собственное семя влилось в монаха, и два последних
крика-стона прозвучали в унисон. Под сводами храма вновь раздался смех - тот
смех, которым умеют смеяться лишь боги с драконьей сутью.
А потом у алтаря осталось лежать, не двигаясь, только нагое и
истерзанное тело.
- Доволен жертвой, о Сэйрюу? - мутнеющим взором Титири
увидел, как в раскинувшего руки Накаго льётся Сила. - Да, вижу, доволен...
- Сёгун, добить его? - почтительно спросили через какое-то
время.
- Наверное, нет. Сэйрюу не требовал жизни. Оставьте ему одежду
и заприте двери.
С гулким стуком створок храм погрузился в почти полную тьму.
Титири сел, двигаясь, словно стеклянный, потом отыскал точно в насмешку
аккуратно сложенную одежду и, с трудом соображая, что делает, оделся. Даже
маску ему отдали. Сосредоточиться было сложно, но он сумел и через несколько
секунд стоял посреди какого-то луга. Где он, Титири не знал, знал только, что в
Конане. Бессмысленно посмотрев перед собой, он ничком упал на живот.
Перевернуться было просто невозможно: на ткани рубашки и штанов уже проступали
красные пятна. Титири крепче вцепился пальцами в землю, словно стремясь
раствориться в ней. И только тогда по его лицу покатились слёзы.
17.06.01
