Рейтинг: G

Персонажи: Титири, два авторских. Упоминаются: Кoран, Хикo, O Кoран, Рюу Сюусэй.

Предупреждения: загруз китаизмами-японизами. Для тех, кто эмоционально завязан на персонажей, возможен культурный шок.

 

Красные нити - тем, кому судьбой предназначено стать супругами, специально отведённое божество Ай-цзы перевязывает ноги этими нитями Крепче этих любовных уз в жизни нет.

Работают ли они сквозь перерождения - вопрос. Я решил, в Фушиге - работают.

В четвёртом году царствования в Ко:нане императора Сайхитэя, шестого дня седьмой луны, в час, когда солнце начинает клониться за горизонт, но путь предстоит ещё долгий, у поляны в лесу неподалёку от реки Сёрюу, вкушали отдых после тяжкого обучения и вели промеж собой беседы о возвышенном две лисицы, что некоторое время назад покинули гибельную тропу накопления силы из украденной у людей, и теперь стремились получить собственную.

На самой же поляне, шагах в двадцати, заняв положение "дза-дзэн", сидел погружённый в созерцание молодой послушник, из ревнителей учения Бодхидхармы. Несмотря на то, что данный посвящённый уже начал медитировать, когда под деревьями обосновались лисы, те не питали иллюзий, что их присутствие является тайной. Старшую это соседство, казалось, ничуть не беспокоило, чего нельзя было сказать о младшей.

- Но, почтенная, - осмелилась робко обратиться она к наставнице. - Не решит ли бодхисатва, завершив созерцание, что наше существование угрожает этому миру?

Старшая изящно взмахнула одним из пяти хвостов:

- Бодхисатва не решит так, если мы и в самом деле не будем угрожать. Последователи дзэн строги, но не несправедливы, запомни это на будущее, если желаешь, чтобы будущее наступило. Да я и знакома с этим просветлённым, он не чурается лис и даже носит маску одного из нас.

- Я заметила, - поддакнула младшая, однохвостая. - ...И удивилась. Маска отныне входит в число священных предметов последователей западного князя, о мудрая?

- Нет же, глупенькая, им всё так же хватает кэса, чёток и сякудзё:. Бодхисатва же просто надел маску, чтобы не показывать лицо. Возможно, учением Будды такое и не поощряется. Но тот, кого мы с тобой удостоились чести видеть сейчас - ещё и одно из созвездий Феникса, Лик монаха. За это ему многое позволено.

- О... - протянула собеседница. - Вы так хорошо знаете бодхисатву, почтенная...

- Я была частью его испытаний, - соткровенничала старшая. - Мы с ним знаем друг друга ещё по прошлому рождению, потому Созидатель меня и выбрало.

- О... - повторила младшая. - Тогда, наверное, вы захотите побеседовать с бодхисатвой, и мне следует оставить вас наедине?..

Странное выражение мелькнуло на золотисто-рыжеватой морде наставницы, и лиса молитвенно сложила передние лапы.

- На этой земле и под этим небом, когда мы оба принадлежали к роду людскому, бодхисатву и рождённую в травах соединяли алые нити, что, по поверьям, неразрывны... Но мир желаний несовершенен, и связь истончилась и исчезла, словно её и не существовало.

- И вы, даже помня всё это, уже не питаете чувств к бодхисатве? - широко распахнув карие глаза с поволокой, с любопытством воскликнула однохвостая.

Будь она постарше, она понимала бы, что, каков бы ни был ответ, вопроса этого задавать не следует: слишком много полынной горечи звучало в словах пятихвостой лисы, слишком много смысло стояло за той данностью, что та, кто когда-то был человеком, связанной с возлюбленным легендарными узами, на которые не должны влиять ни смерти, ни рождения, стала оборотнем, жившим чужой силой и лишь недавно вступившим на праведный путь...

Но однохвостая была молода и о красных нитях слышала только обрывки преданий.

И снова её наставница помедлила, прежде чем промолвить:

- Любовь к тому, кто, даже по неведению, пренебрёг красными нитями, тяжела, подобно горе Сумэру. И пренебрёг ведь не единожды, но дважды.

- Дважды?!..

- О да, - в голосе лисы был скорее не гнев, а отчуждение. - Разорвав одну связь, в следующем рождении он посягнул на другую... бодхисатва - Судзаку ситисэй, в его воле изменять существующий порядок силой... силой любовных чувств.

- Что же он совершил? - завороженно, едва смея дышать, спросила младшая.

- Он полюбил, - просто выдохнула старшая, и слово упало, как слеза. - Полюбил ту, что была предназначена не ему. Полюбил, несмотря на то, что тот, с кем судьба связала его избранницы, был ему близким другом.

Однохвостая лисица горящими интересом глазами взглянула на сидящего в позе лотоса послушника.

- Неужто... неужто бодхисатва оказался сильнее судьбы?

- Он - Судзаку ситисэй, - снова напомнила наставница. - Но... всё-таки второй раз судьба его переиграла. Хотя для этого ей и понадобилось убить тех, чью красную нить Хо... сэй едва не разорвал.

- И что же дальше?

- Они родились вновь, она - с тем же именем, он - с тем же лицом, и к тому времени, как бодхисатва встретил их, узы оказались крепки настолько, что ослабли, но не разорвались. Хотя сила Феникса и влияла на них.

- Воистину необычная история, - качая головой, произнесла младшая из оборотней. - А когда вы стали испытанием бодхисатвы, мудрейшая?

Наставница улыбнулась, насколько могла улыбнуться лиса.

- Несколько лун назад. За луну до того, как взяла тебя с собой в путь.

- Но, - замирая, прошептала однохвостая. - Не сказали ли вы мне тогда, что обрели путь именно за луну до нашей встречи?

- Воистину так.

Ученица ничего больше не спросила, но взгляд, который она на сей раз подарила послушнику, был благоговейным.

Рассуждениям об Алмазной сутре сейчас не достало бы искренности, и потому лисы не разговаривали до того момента, когда стали сгущаться сумерки; тогда старшая предложила продолжить странствие.

Хотя эти двое и покинули прежнюю стезю, но ночь всё так же оставалась для них наилучшим временем для путешествий.

Однохвостая лиса, подчиняясь словам наставницы, ушла в глубь леса первой. Пятихвостая же немного приотстала, чтобы самой окинуть сидящего на поляне долгим, пронизывающим взором. Казалось, она видит даже лицо под маской. Потом золотистые глаза лисицы засияли мягким светом, и она, почтительно поклонившись в сторону послушника и тихо что-то пробормотав, поспешила нагнать спутницу.

Судзаку ситисэйси Титири закончил созерцание. Всё это время он, краешком находившегося в срединном мире сознания, знал о присутствии оборотней, но, не чувствуя от них угрозы, не считал нужным беспокоиться.

Вечер уж был готов завершить своё существование, и потому Титири, как создание дневное, испытывал необходимость позаботиться о ночлеге.

О лисах послушник ещё какое-то время помнил, а потом забыл.

02.11.2005

 

Попрошу не считать, что имя, которым подписана зарисовка, повлияла на её содержание.) Идея мимо меня ходила ещё с первого знакомства с Сё:рюу дэном и споров о том, были ли тамошняя Кoран и Сюусэй перерождениями Кoран и Хикo. Могли быть: рождаться не обязательно только после смерти предыдущего воплощения.

Идею, изложенную в зарисовке, не поддерживаю, но считаю правдоподобной.

Повлияло ещё "Путешествие на Запад" и тамошние причитания о красных нитях одной дамы-оборотня…

Лисы-оборотни - обычно живут за счёт чужих людских жизней (это вообще оборотням с голодными духами свойственно...), но, да, если очень захотят, могут уверовать и искупить. Лиса - это ступень ниже по отношению к человеку, если ты ей переродился, значит, карма по тебе постучала.

Дза-дзэн - поза для медитаций. Поза лотоса.

Бодхидхарма - 28-й чаньский/дзэнский патриарх, принёс дзэн из Индии в Китай. В Фушиге не упоминался, но, надеюсь, дзэн там не мимо Бодхидхармы пронесли...

Бодхисатва - круче них только будды, которые отказались совсем от всех привязанностей. Бодхисатвы не отказались только от желания спасать людей. В данном контексте употребляется как подчёркнуто вежливое обращение - иерархическая пропасть между лисами и дзэнским монахам широка, как чёрт возьми. Соответственно, и о себе лисы говорят уничижительно.

Созидатель меня и выбрало - это я о Тайицу кун. Средний род, чтоб не спорить, мужчина ли создал, женщина ли управляет...)

Мир желаний - наш мир.

Полынная горечь - пытаюсь играть словами -_-. Полынь - это по-китайски "ай", любовь - это тоже "ай".

Судзаку ситисэй, в его воле изменять существующий порядок силой... силой любовных чувств - Судзаку ведь бог любви у нас, помним?

Алмазная сутра - мощная штука.) Обязательна к изучению ищущим спасения, да и вообще, говорят, даже оборотень спасётся, если её сто раз перепишет.