- Бедный аники… - вздохнул Субоши.
- А что с Амибоши? - Накаго поднял голову и недоумённо повернулся к Субоши.
- Бедный аники…
Накаго перевернулся на другой бок и внимательно посмотрел на отключившегося Второго Хранителя.
- Да вроде всё в порядке было, но да, - подал голос Титири, тыкая Амибоши пальцем.
- Накаго-сама, а где вы берёте такие удобные четырёхместные кровати? - отвлёкся Субоши.
- Во-первых, ПЯТИместные, а во-вторых, кто тебе сказал, что ОН берёт? - воспылал праведным гневом Мицукакэ.
- Да уж скорее шестиместные, - с другого конца кровати хмыкнул Тасуки.
- А если потесниться, так вообще безразмерные, - заметил где-то в изножье Хотохори.
- Мальчики, а можно мне к вам? - раздался из тёмного угла полный надежды голос Миаки.
- НЕ БУЛЬКАЙ!! - рявкнул мужской хор.
А что Юи? А Юи молча занималась делом. По этой же причине молчал и Титири. Накаго тихо постанывал, остальные с интересом наблюдали.
- Миака, - коварным голосом начал Тасуки. - А где же Тама?
Тамахомэ, сжавшийся за Миакой в том же тёмном углу, гикнул («гику») и, зная, что за этим последует, попытался врасти в стену.
Тасуки вытащил из угла не особо сопротивлявшуюся Миаку, хотел выбросить, передумал и передал на руки донельзя осчастливленному Хотохори, после чего начал отскрёбывать от камня Тамахомэ.
Тем временем Нурико, которому не хватило места на кровати, изливал свои беды Ашитарэ в будке последнего…
Сои и Томо, которых послали на кухню за кофе, молча глотали обиду вместе с упомянутым кофе, хотя оба терпеть его не могли. Ничего, зато и другим не достанется… После тридцатой, выпитой на брудершафт чашки незаслуженно пострадал кухонный стол.
А в покоях Накаго устроивший передых народ наконец прислушался к твердившему: «Бедный аники» Субоши и направил Мицукакэ на исцеление. Впрочем, доктор слишком увлёкся процессом…
- Бедный аники, - совсем уже неразборчиво вздохнул «мальчик с арбузами», на которого Тасуки для удобства положил Тамахомэ.
Мибоши от ужаса переселился из человеческого тела в мебель, но и это его не спасло: по невезухе он выбрал тот самый кухонный стол, от которого сейчас летели щепки благодаря Сои и Томо.
Тирико и Тама-тян, которых авторы решили пожалеть, уматывали из Вселенной Четырёх Богов на первой космической скорости. За ними, слишком хорошо помня присказку: «Будь ты хоть зверь, хоть птица…», стали собирать вещички и сами Боги.
- Бедный аники, - сказал Субоши, хватаясь за голову. Поскольку жест для Субоши был совсем нехарактерный (ну нечасто парень вспоминал, что у него голова есть), народ понял, что дело пахнет керосином, и принялся искать Амибоши. На кровати того не оказалось, и Тасуки собрался уже накостылять проворонившим побег соседям дудочника, но при взгляде во льдистые очи Накаго как-то скис.
Наконец парнишку отыскали под кроватью. Да-а.. трудно было предположить, что этакий скромного вида интеллигент умеет ТАК материться. Видимо, битьё головой об пол не способствует возвышенной манере речи.
Через пару дней, вылезая из будки, Нурико мечтательно вздохнул:
- Ах, Ашитаре… Какой он страстный… - и раздавил в своей шевелюре несколько блох.
А жители ближайших к императорскому дворцу Кутоо деревень долго ещё говаривали: «Цитируя Второго Хранителя Сэйрюу…», кроя окружающих двадцатипятиэтажным матом.